Самуил Лурье - Взгляд из угла

А в соборах-то и расстреливали! - вступают третьи. Такие же груды человеческих костей находили, например, во Пскове, в церкви святых Иоакима и Анны. И в храме святого Василия на Горке.

А там в черепах были дыры от пуль, - а тут нет.

А потому что тут не расстреливали: замуруют человека в каменный мешок и оставят умирать.

Такая дискуссия. Подвал, короче, оказался местом пересечения традиций разных.

Продолжатели которых уверенно ведут население (не оглядываясь - а куда оно денется?) в далекое, но светлое суверенное завтра.

И население действительно не рыпается, идет.

Лишь кое-кто иногда собьется с ноги.

Как присяжные заседатели на суде над соучастниками убийства Анны Политковской.

Обвиняемые на первом же заседании сообщили, что расскажут всю известную им правду. Судья, по-видимому, понял это так, что они назовут кого-нибудь из организаторов, а то и заказчиков убийства. И, разделяя, по-видимому, подозрения мои и еще миллионов людей, немедленно объявил, что остальные заседания пройдут при закрытых дверях. Поскольку, дескать, такова настоятельная просьба присяжных. На которых, дескать, присутствие прессы наводит панический страх.

Ну, судья как судья. Инстинкт верный, а интеллект - какой есть.

А присяжные - девятнадцать из двадцати - не послушались инстинкта, подняли шум. Один даже пришел на "Эхо Москвы", сказал: все вранье, ни о чем таком мы не просили.

Причем не интель какой-нибудь, не правозащитник в очках - нормальный человек, просто порядочный. Евгением Колесовым зовут. Даже странно, правда?

Как если бы его не квасили всю жизнь согласно ГОСТу.

А жарища, должно быть, сейчас в Южной Америке. Но все равно: в огромной труппе мирового театра некоторым счастливчикам достаются завидно нетрудные роли.

Лично я с удовольствием - и, полагаю, не без успеха - сыграл бы, например, посла Абхазии в Никарагуа. Чрезвычайного такого, полномочного. С утречка прямо из койки (весело так раздвинув противомоскитный полог) босиком к бассейну и в обжигающую блаженным холодом водичку прыг.

Как хорошо быть чрезвычайным. Еще лучше - полномочным.

А не пенсионером, плетущимся по Старо-Невскому. Тем более когда декорация изображает зимний вечер. И халтурщики-осветители, как обычно, водку пьянствуют с девицами из кордебалета, закрепив рукоятку реостата в положении "экономно".

Хотя в принципе, с точки зрения беспристрастной эстетической критики, сцена решена будь здоров. Со всей энергией фантазии. Фигура исполняемого (допустим - мною) персонажа озарена сбоку огнем огромных витрин. То есть стены первых этажей - сплошное стекло. За стеклом - манекены в прикиде со вкусом: надо так понимать, что успешные менеджеры среднего звена, - но многие без голов.

В сияющей просторной глубине аккуратно развешан, расставлен, разложен всевозможный неликвид (подлинный, блин, Дживанши, несомненный Хьюго, блин, Босс), и тоже идет как бы жизнь.

Верней, пантомима псевдозанятых. Где три продавщицы, охранников же двое, а где и наоборот: асимметрия создает интригу. Позы и жесты обозначают интерес к проблемам, приличествующим возрасту. Но, похоже, все переговорено там, за стеклом, все решено, - а ты бреди себе, ковыляй.

Поскольку тебе тоже создали приличествующую проблему: а именно покрыли тротуар толстым слоем льда. Чтобы, наблюдая, как ты огибаешь Хьюго Босса и впадаешь разъезжающимися ногами в поперечную улицу, зрительный зал оценил режиссерскую задумку: да это же метафора Кризиса. Смотрите: вот он каков.

Суверенный мировой Кризис - это когда петербургские дворники ведут себя, как М.И. Кутузов в романе Л.Н. Толстого. Без суеты. Наступаешь, дескать, неприятель? Наступай, голубчик, наступай, пока температура способствует. Отвердеешь окончательно - твоя, значит, взяла, торжествуй. До ближайшей весны или просто оттепели. А размякнешь - глядишь, мы рано или поздно тебя, не особо напрягаясь, и соскребем.

Лучшие аналитики в РФ - дворники. Что и понятно. Это ведь ихними лопатами упирается в юдоль обывателя знаменитая вертикаль. Стоит вертикали задуматься - погрузившись, допустим, в расчеты, - лопаты замирают. И резко теряют интерес к пейзажу - кроме ближайших окрестностей парадного подъезда, знать ничего не хотят, - а на фига? Раз все равно Кризис.

Сколько, думаю, поломано человеческих костей за последние дни.

А двое самых несчастных прохожих свалились в люки. Сварились в зловонном кипятке. Хотя - при чем тут дворники. Подумаешь, скользко. Тут при чем научная организация труда. Сила и количество источников света. Состояние коммуникаций, качество алкоголя. И, главное, граждан друг к дружке взаимная любовь.

В этом смысле Кризис, не Кризис - ничего не меняет. А только все спишет.

То есть начальникам опять повезло. Даже больше, чем дворникам. Что бы ни случилось - виноват будет Джордж Буш-младший, больше никто. Ах, сколько еще можно украсть под это дело. Сколько всего отнять. Отменить. Закрыть. Запретить.

Но тут уж ничего не поделаешь. Никак не помешаешь.

А зато Кризисы иногда приводят к девальвации гос. вранья. И отдельные люди, поумнев, начинают смотреть в телеящик понимающими глазами. Правда, счастливей от этого не становятся.

Опять же - кому какая досталась роль. Дурака, или жулика, или, там, тирана валять - просто, а ты попробуй изобрази, например, человека, одержимого страстью. И не какой-нибудь роковой, а, наоборот, утешительной и полезной.

Научись, предположим, мастерить разные красивые вещицы из дерева или из кожи. Или лепить из глины, или из шерсти вязать. Понаделай таких вещиц и поезжай на станцию метро "Лесная". И там в КВЦ "Евразия" лично поторгуй. А лицо держи целый день веселое, да смотри - на самом деле не унывай, войди в свой положительный образ полностью.

Вот где необходим настоящий артистизм. Артистизм по жизни. И у многих он, как видим, есть. И такие люди не пропадут, не должны. Им причитается гром аплодисментов.

А кто ничего такого не умеет, а притом измучен осадками политической и просто атмосферы, тот сверни со Старо-Невского и загляни в знакомый винный погреб. (Лишь бы злобный Кризис его не тронул.) И купи что-нибудь самое приличное из самого недорогого, или наоборот.

И если доберешься до дома, не сломав себе, упаси боже, шейку бедра, считай себя удачником, чрезвычайным и полномочным.

А врубая (ради б/у американского боевика) орган агитпропа, не забывай: все другое тебя не касается. Ни капельки не волнует.

– Какой там, милые, у нас курс боливара к юаню?

Еще два-три последних сказанья - и летопись моя, похоже, - того... Узнай же напоследок, о потомство, что Сложности, прервавшие Коленораспрямление, продолжались буквально пару недель. После чего эта новая глава в истории РФ была переименована. Стала называться: Наше Непростое Время.