Розарио Минна - Мафия против закона

Экономический кризис, вызванный на Сицилии таможенной войной, связанной с поставками вина, которую развязало против Франции в 1881 году германофильское правительство исторической левой, сильно ударил по дворянству, но оно не нашло ничего лучшего, чем по-прежнему продолжать сдавать в аренду свои огромные земельные угодья. Больше того, чем сильнее рос авторитет мафии, тем сильнее проявлялось стремление сдать свои земли в аренду наиболее могущественному мафиозо-габеллотто. (Достаточно вспомнить о распрях, возникших среди сицилийских помещиков уже после 1945 года, когда многие из них стремились заручиться услугами знаменитого «дядюшки Кало́» Виццини.)

Рядом с дворянством после 1875 года день ото дня все сильнее утверждалось «баронское» сословие, которое в какой-то мере можно определить как «аграрную буржуазию» Сицилии до 1920 года. Это — представители свободных профессий, капиталисты, владельцы недвижимой собственности, а также сливки габеллотто, которые в погоне за земельными владениями, весьма характерной для Сицилии в эпоху после объединения Италии, скупают поступающие в свободную продажу дворянские имения. Это они стояли у колыбели торгово-промышленно-финансовых групп Флорио и Рубаттино, они скупили примерно 200 тысяч гектаров земли, конфискованной государством у церкви, которая с 1860 по 1890 год была распродана частным лицам, и 93 % ее оказалось в руках тех, кто уже владел земельной собственностью, так что к концу XIX века количество земель, не принадлежащих помещикам, возрастает с 200 тысяч до 650 тыс. гектаров. В 1893 году новые землевладельцы положили конец начавшемуся еще при феодалах расхищению городских и коммунальных земель, приняв постановление в пользу тех, кто уже захватил эти земли, то есть в свою собственную пользу. Только с 1870 по 1874 год они получили от Сицилийского банка займов на сумму три миллиона лир и сумели значительно увеличить количество займов после прихода к власти правительства исторической левой.

С этой буржуазией мафия поддерживала родственные связи, потому что «многие мафиози выводили своих детей в священники, врачи, адвокаты и таким образом проталкивали их в круг влиятельных людей». Во все времена организации мафии — «коске» — был необходим «покровитель, как слону бывает необходим хобот». Мафиози нужен был «патрон» из культурной среды — человек, который бы разбирался в налоговой системе и нотариальных актах, мог повлиять на ведение судебного процесса и уладить неприятности с полицией. При этом патрон становился «белой перчаткой» мафии: буржуа-барон — сам по себе не мафиозо, но ему мафиози, «почти полностью безграмотные», вверяют свои отношения с цивилизованным миром, то есть с государством и его аппаратом. И вполне естественно, что многие буржуа-бароны сообщали мафиози необходимые сведения, руководили ими и направляли их вендетты и преступные действия, в связи с чем в 1910 году в одном из многих, но всегда поверхностных, парламентских расследований о положении на Сицилии утверждалось, что «некие честолюбивые состоятельные лица» являются настоящими «вожаками мафии».

В этом переплетении экономических и человеческих отношений проявлялся «персонализм» сицилийского господствующего класса, который сознательно способствовал взлету мафии, выражавшемуся в безнаказанности действий мафиози, чье падение (каторга) подрубило бы как систему аренды-габеллы, так и прибыльное ремесло патроната. Действительно, дворяне и бароны, «если они хотят использовать преступный мир в своих целях, должны по крайней мере дать ему возможность блюсти свои частные интересы», поскольку безнаказанность мафиози «является платой, которую вносят господствующие круги за то, чтобы всегда иметь в собственном распоряжении средства насилия», писали в своём исследовании Франкетти и Соннино. Таким образом, с одной стороны, действуют «кроткие мафиози», занимающиеся их излюбленным вымогательством, а с другой — патроны, заседающие в парламенте, куда пробился баронат, или в сенате, в который длительное время назначались только князья и маркизы.

В деревнях мафиози-габеллотто поддерживали реальную плату за труд сельских батраков на уровне ниже прожиточного минимума, что заставило эмигрировать из Сицилии с 1880 по 1913 год более 800 тыс. человек, из которых около 200 тыс. в 1915 году возвратились назад. Начиная с 1890 года, когда в Генуе была создана Итальянская социалистическая партия, сицилийские трудящиеся, и в первую очередь сельские батраки, примыкают к социалистическому движению и начинают решительную борьбу за изменение существующего порядка. С этого момента правительство перестает видеть в них всего лишь «заговорщиков и конспираторов», а начинает рассматривать народные массы как политическую силу, которая подрывает сицилийскую экономику, базирующуюся на жестокой эксплуатации батраков мафиози. Итальянское правительство в это время возглавлял сицилиец Криспи, связанный с масонами представитель бароната, который с помощью пушек и тюрем решил расправиться с трудящимися из сицилийских фаши [10] Движение сицилийских крестьян возглавлялось юл называемыми «фаши», или «союзами трудящихся». Название «фаши» происходит от fascio — союз, объединение. — Прим. перев. . В подавление народных волнений вмешалась и мафия: полевые сторожа, охранники, объездчики, состоявшие в еще существующих вооруженных отрядах, а после роспуска последних служившие полевыми сторожами, расстреливали манифестантов, шедших под социалистическими лозунгами, устраивали самую настоящую резню, как, например, в Граммикеле, где в 1905 году было убито 18 и ранено около 200 крестьян.

Именно мафия убивает в годы правления Джолитти профсоюзных лидеров Панепинто и Верро, а бароны срывают предложенную Криспи более чем робкую попытку аграрной реформы 1896 года.

С приходом к власти исторической левой (1875–1915) политическая ситуация на Сицилии меняется, но в то же время политические связи между господствующими классами и мафиози становятся еще более тесными, прямыми, публичными, то есть создается их своего рода сообщество.

Начиная с 1882 года подвергается различным изменениям избирательный закон. Так, например, количество избирателей по отношению к общему числу населения всей Италии с 2 % (примерно 600 тыс. человек по всей Италии) в 1861 году возрастает до 8 % (около 2 миллионов человек) в 1882 году, вплоть до завоевания в 1913 году избирательного права для всех мужчин. В связи с этим увеличилось число лиц, имевших право быть избранными в представительные органы. И в то время, как князья и маркизы занимали места в сенате, члены которого назначались королем, многочисленные бароны — представители свободных профессий и землевладельцы — боролись между собой за кресла в палате депутатов.