Федор Урнов - СССР глазами советологов

Хедрик Смит — опытнейший американский журналист, работал в Сайгоне, Каире, Вашингтоне, Париже. Как и Дейвид Шиплер, Смит был московским корреспондентом газеты «Нью-Йорк таймc». Книга советских впечатлений Смита с оригинальным названием «Русские» вышла в 1974 году, несколько месяцев была бестселлером номер один в США. «Редкая удача!», «Россия — вся целиком перед нами!», «Жизнь, душа и сердце русских!» — восторгались газеты того времени. Судите сами, в какой степени предлагаемый вам отрывок из книги Смита выражает нашу «душу и сердце».

К 70-м годам русские потребители стали очень привередливыми покупателями. Жители деревни согласны покупать что угодно, но горожане теперь много внимания обращают на качество продукции. У них сейчас много денег, но тратят они их очень неохотно. Однако наличие в продаже товаров народного потребления так же непредсказуемо, как и погода (а рекламы, эффективно помогающей покупателю, практически нет). Поэтому русские люди разработали целую систему защитных механизмов, чтобы как-то выйти из положения. Они знают, что на некоторых советских заводах, в частности в Прибалтике, производят приличные вещи: относительно модную женскую одежду, хорошие мужские сорочки, теплые спальные мешки, радиоприемники, лодочные моторы, и что вещи эти исчезают с прилавков в ту же минуту, как там появляются.

Поэтому русские люди беспрестанно бродят по магазинам в надежде оказаться «в нужный момент в нужном месте», т. е., используя жаргонное выражение, «когда выбросят что-нибудь хорошее»: начнут продавать дефицитные вещи. В ожидании такой удачи каждая женщина носит с собой сплетенную из веревок сумку — авоську, название которой происходит от русского слова «авось» — «может быть». Иначе говоря, сумка эта существует на тот случай, когда вам на глаза неожиданно попадется что-то нужное (в магазинах бумажных пакетов не дают). По этой же причине каждый мужчина, куда бы он ни шел, носит с собой портфель. Поначалу русские мужчины с портфелями казались мне образцом деловитости и учености. Однажды, сидя в одном из парков, я разговорился с известным ученым, который в середине разговора внезапно полез в портфель. Я решил, что он хочет достать какие-то бумаги, имеющие отношение к теме нашей беседы. Заглянув в его портфель, я увидел там кусок свежего мяса, завернутый в газету. Этот ученый жил на окраине города, мясо купил, чтобы отвезти домой, а в портфель полез только для того, чтобы проверить, не протекает ли оно. Вообще со временем я понял, что в портфелях принято носить апельсины, тюбики зубной пасты и даже ботинки, а не книги или бумаги.

Следующий защитный механизм — постоянно иметь при себе крупные суммы денег (в СССР не существует кредитных карточек, покупок в долг, чековых книжек и оперативных займов). Покупать в рассрочку можно лишь не пользующиеся особым спросом марки телевизоров и радиоприемников, которые производятся в большом количестве. Как объяснила мне одна дама, надо быть готовым к тому радостному моменту, когда вам попадется какой-нибудь дефицитный товар: «Следует носить с собой много денег наличными. Представьте: дают хорошие сапоги по 70 рублей. Нужно сразу встать в очередь. Бежать домой за деньгами не приходится: к тому моменту, как вы вернетесь, сапог уже не будет».

Очень привлекательной чертой русских людей является то, что они готовы поделиться деньгами с друзьями или коллегами по работе, если не намереваются совершить какую-нибудь крупную покупку. Как это ни парадоксально, у русских значительно меньше денег, чем у большинства американцев, но они намного более щедро одалживают их своим друзьям. Занять до следующей зарплаты 25, 50 или 100 рублей считается в порядке вещей. Для большинства людей важны не сами деньги, а возможность их хорошо потратить.

Следующий основополагающий принцип русских потребителей — покупать для других. Например, непростительной глупостью считается напасть на такую редкость, как, скажем, ананасы, польские бюстгальтеры, настольные лампы ГДР или югославская зубная паста, и не купить этого для лучшего друга по работе, для матери, сестры, дочери, мужа, деверя и прочих родных и близких. К моему невероятному изумлению, в России люди наизусть знают размеры обуви, бюстгальтера, брюк, платья, обхват талии, рост и прочие жизненно важные параметры целой толпы своих родственников и знакомых, чтобы быть готовыми к тому моменту, когда в близлежащий магазин что-нибудь завезут. Тогда деньги тратят до полного их исчезновения.

Одна москвичка средних лет рассказала мне, как сотрудники учреждений организуют кружки магазинных покупок (примерно так же, как американские домохозяйки действуют в автомобильных кружках [2] Автомобильный кружок — принятая в Америке система, по которой сослуживцы ездят на работу в машине одного из товарищей, а нескольких детей из одного класса возит в школу мать одного из них (Примеч. перев.). ) и распределяют ежедневные обязанности по покупке продуктов в своих маленьких конторских «коллективах». Кто-то один отправляется покупать на всех продукты к обеду, избавляя тем самым остальных от необходимости ходить по магазинам в час пик. Часто женщины в рабочее время обходят крупнейшие центральные магазины в поисках чего-нибудь хорошего и вызывают «подкрепление» в случае необходимости оптовых закупок. В таких случаях немного поторговаться или продать с переплатой считается совершенно нормальным. Один молодой человек рассказал мне, как однажды в автобус села женщина, у которой в авоське было 20 тюбиков югославской зубной пасты «Сигнал». Женщину тотчас забросали вопросами, где она это взяла, и предложениями продать несколько тюбиков по повышенной цене.

Следующий прием, характерный как для рядовых, так и для привилегированных потребителей, — покупать импортные товары. Товары с Запада бывают в продаже редко, но продукция даже стран Восточной Европы и «третьего мира» пользуется высоким спросом у потребителей, и русские готовы переплачивать за нее сколько угодно, даже если в продаже имеются аналогичные товары советского производства. «Я лучше заплачу в 2 раза больше, но за импортные туфли, а не за наши», — говорил мне молодой человек из Владимира. На нем были испанские ботинки, стоившие ему 35 рублей (48 долларов), — больше трети его месячной зарплаты. Продавцы в магазинах всегда в первую очередь предлагают не советские товары, а импортные.

Как-то вечером я в порядке эксперимента зашел в ГУМ, чтобы купить какие-нибудь парфюмерные товары. Когда я показал на коробочку, на которой было написано «Крем для бритья», продавщица предложила мне крем другой марки. «А этот — советский?» — спросил я. «Нет, — ответила она. — Производство ГДР. Лучше нашего». Я поинтересовался зубной пастой. Продавщица порекомендовала «Мери» — болгарскую. «Нет, а как насчет советских марок зубной пасты? — спросил я. — У вас есть советская?» — «Разумеется, — ответила продавщица, удивленно глядя на такого странного покупателя, — но болгарская лучше».