Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

* * *

То, что офшорные банки и офшорные компании имеют законное право на существование, является общепризнанным фактом глобальных финансов. То, что существует законное право на конфиденциальность — особенно в том, что касается деловых операций и личных финансов, — также само собой разумеется. Но необходимая конфиденциальность и абсолютная тайна — это две разные вещи, и это различие не всегда соблюдается, если есть возможность получить прибыль за счет подмены одного другим.

Председатель управляющего совета Swiss National Bank Жан-Пьер Рот так охарактеризовал позицию оффшорного банкира в своей недавней речи в Базеле: «Бенефициаром банковской тайны является клиент, а не банк».

Как бы правдиво это ни звучало, однако без соблюдения строгой банковской тайны деньги уплывают в другие места. Доказательством может служить тот факт, что когда те или иные юрисдикции «либерализуются» и начинают сотрудничать с иностранными властями, наблюдается заметный отток средств в те юрисдикции, которые подобной готовности к сотрудничеству не проявляют. Например, когда правительство Кайманов объявило, что собирается подписать вышеупомянутое соглашение о налогах, деньги тут же покинули остров. Когда власти отказались от этой сделки, деньги вернулись обратно. Поэтому, несмотря на утверждения Рота, тайна является товаром, продажа которого на самом деле выгодна банку.

«В Швейцарии, — продолжает Рот, — соблюдение тайны не ограничивается банковским сектором, в не меньшей степени это относится к таким профессионалам, как врачи, юристы, адвокаты и лица духовного звания».

Для Швейцарии это так же справедливо, как и для значительной части остального мира. Но если вы живете, скажем, в Ливерпуле, то для вас не имеет особого значения тот факт, что врач в Женеве не разглашает данные о состоянии вашего здоровья. То же относится и к врачу из Ливерпуля. В любом случае вы не поедете лечиться в Женеву только потому, что тамошний врач сохранит ваши секреты. Но вы поедете туда, если по закону так должен поступать банкир.

Далее Рот утверждает: «Швейцарский народ, без сомнения, не воспримет и не пожелает поддержать инициативу, направленную на отказ от принципов финансовой конфиденциальности, только потому, что ими воспользовались некоторые бесчестные люди, равно как не пожелает он и отказаться от медицинской тайны по той причине, что имелось несколько случаев мошенничества со страхованием здоровья. Швейцарцы не смогут понять или принять то, что к иностранным клиентам наших банков нужно относиться по-другому, а именно без равного доверия и уважения».

Конечно же, не смогут. А если смогут, это будет стоить им слишком много денег.

Swiss Bankers Association (SBA), разделяющая взгляды Рота, произносит такие же благородные — и такие же лицемерные — слова. В опубликованной в 2001 году брошюре под названием «Грязные деньги? Спасибо, не надо!» предпринимается попытка оказать моральную поддержку лицам, ответственным за сохранение тайны банковского обслуживания: «Швейцарский финансовый центр имеет много активов, но наиболее важным, безусловно, является его солидная репутация… любая попытка отмывания денег считается наносящей ущерб его репутации».

Авторы брошюры ссылаются на отчет FATF, подчеркивающий заслуги Швейцарии в принятии «исключительно эффективных мер в борьбе с преступной деятельностью». Указывая на закон 1998 года — адресованный всем лицам, работающим в финансовом секторе, а не только банкам, — SBA подчеркивает, что ее члены обязаны идентифицировать всех своих клиентов и устанавливать настоящих владельцев активов. Более того, как отмечает SBA, этот закон опирается на действовавшие в предыдущий более чем 20-летний период правила, требовавшие строжайшей проверки благонадежности.

После этого хочется задать закономерный вопрос: если в течение 20 лет успешно осуществлялась проверка благонадежности, почему же в 1998 году потребовался еще один закон?

Ответ очевиден: потому, что действовавшие 20 лет правила ничего не дали. Достаточно вспомнить, что в течение этих 20 лет швейцарцев постоянно уличали в укрывании денег таких преступников, как Абача, Маркос, Норьега, Бхутто, Сесе Секо и Дювалье, а также картеля Кали, Медельинского картеля, традиционной сицилийской мафии, «Ндрангеты», каморры, российской мафии и такого количества мошенников и неплательщиков налогов, которого было бы достаточно, чтобы заполнить небольшой стадион. Как долго нужно продолжать этот список, чтобы доказать неправоту SBA?

Да и закон 1998 года работает не так уж хорошо. Конечно, он повысил требования к частному сектору, обязав его сообщать о подозрительных ситуациях, связанных с коррупцией или преступностью, и расширив отчетную ответственность банков в отношении «финансовых посредников». Однако результаты этого сотрудничества были настолько разочаровывающими, что через два года после вступления закона в силу руководитель швейцарского отделения Money Laundering Reporting Office (MROS) подал в отставку. Как и все остальные его сотрудники в количестве пяти человек. Они ушли потому, что правительство наотрез отказалось соблюдать этот закон и предоставить управлению реальные полномочия для осуществления каких-либо мер в отношении отмывания денег. В законе 1998 года полно лазеек, пользуясь которыми «финансовые посредники» могут утверждать, что отчетности не требуется. В результате в среднем MROS в течение года получал от каждого банка менее одного отчета о предположительной преступной деятельности.

Конечно, собаке была брошена кость, и секретность в Швейцарии уже не та, что была раньше. Но это произошло не потому, что «швейцарские гномы» поверили в Бога, а потому, что давление со стороны европейских правительств, требующих обеспечить большую прозрачности в налоговых вопросах, и со стороны США, борющихся с отмыванием денег, просто-напросто загнало швейцарцев в угол.

Когда определенные круги в Северной Америке занялись поиском «денег холокоста», из Швейцарии раздались категорические отрицания: там не допускали даже мысли о том, что деньги могли быть спрятаны в этой стране. Швейцарские банкиры приняли вид оскорбленного достоинства, гневно отреагировав на само предположение о том, что они могли участвовать в таком недостойном деле. Это выглядело очень убедительно до тех самых пор, пока деньги холокоста не были найдены именно в Швейцарии и тем самым не было доказано, что местные банкиры — отъявленные лжецы. В ответ они заявили, что из факта присутствия в стране денег холокоста вовсе не следует, что они занимались укрыванием грязных денег.

Поскольку их репутация оказалась под угрозой, им волей-неволей пришлось стать более примерными гражданами планеты. Не то чтобы они стали очень хорошими, просто чуть-чуть получше. Больше всего «гномов», похоже, заботит не столько обвинение в махинациях с грязными деньгами, сколько то, что в результате навязанных им реформ в выигрыше окажутся другие юрисдикции.