Газета Завтра Газета - Газета Завтра 468 (46 2002)

И другим святым местом на екатеринбургской земле сегодня стало село Бутка Талицкого района, где родился основоположник нашего последнего распада Борис Ельцин. Оно и было целью моего паломничества, связанного с одной работой. Хотя ничего из ряда вон выходящего я там не нашел. Все было в том же, уже примелькавшемся для нас, ряду. До "революции", как называют здесь этот распад, в районе было 56 тысяч голов крупного рогатого скота, теперь осталось лишь 14. Стало в 6 раз меньше свиней, в разы упали сборы зерновых — и так далее. Я спросил одного талицкого руководителя, уроженца как раз той же Бутки:

— Чего вы больше чувствуете: гордости за односельчанина, пошедшего так далеко — или стыда за то, что при нем все рухнуло и в вашем, мощном ранее районе, и в других?

— Черт его знает… Вообще, обида на него есть. Если человек родился здесь, то должен был бы как-то заботиться о своей родине, украшать ее. А он не думал никогда об этом. Всего раз передал денег на районную дорогу — сунули мне эту пачку, я даже не знал, как ее оприходовать. И еще родной школе свою книгу подарил. Я лично с ним встречался много раз, вместе ездили в Москву с партийной делегацией от области. Был всегда кремень, — там, по дороге в Бутку, сосновый бор, мачтовые сосны, — вот такой и Ельцин. Руку пожмет — как железными клещами. Последний раз я его видел в 1996 году, приезжал сюда на свою предвыборную кампанию. Я сунулся к нему, меня его охрана хвать назад, но я говорю: "Борис Николаевич!" Он меня узнал, давай к себе, обнял, я ждал, сейчас как руку сдавит — смотрю, а у него уже рука-то ватная! И сам весь под пиджаком дрожит — сдал страшно!..

В самой же Бутке люди говорили о Ельцине мало и неохотно: ну, родился и родился, и вообще он родом не отсюда, а с деревни Гомзиково, сюда только привезли в роддом рожать его мать, и здесь потом его отец построил себе дом. Сегодняшние жители этого дома даже не вышли на беседу. Все здесь словно стремилось поскорей забыть неладного героя — и больше всего запустевших полей было как раз вокруг Бутки. Словно сама земля спешила заглушить память об ее уроженце травой забвения — чтобы "и струны вещие Бояна не стали говорить о нем".

Зато в Екатеринбурге выведал я историю совсем другого рода — звучащую сегодня самой вещей, но прочно забытой притчей. И хочу ее, в порядке яркого контраста к нынешней погибельной странице жизни, рассказать.

Екатеринбург среди крупнейших городов России — чуть не самый юный, ему нет еще и трехсот лет. Зато известны точно день и обстоятельства его рождения, а также имена его родителей: Василий Никитич Татищев и Вильгельм Георг де Геннин.

Последнего по-русски называли Виллимом Ивановичем, он был голландцем, записался на службу Петру Первому специалистом по архитектуре и артиллерии в 1697 году в возрасте всего 23-х лет. С 1700 по 1710 год не раз отличился на войне со шведами: строил укрепления в Новгороде и при Гангуте, брал Выборг. И сам был отличен царем: получил чин полковника и золотую медаль с алмазами.

Дальше деятельность Геннина приобретает удивительный размах. В 1712 году он строит в Петербурге пушечно-литейный двор и пороховой завод, потом налаживает производство ружей, боевых клинков и проволоки, служит комендантом Олонецкого края, реконструирует там заводы, основывает первую в России Горную школу, занимается водными коммуникациями Москвы, открывает рудные месторождения и минеральные источники, отбивает нападения шведов на русские земли. Царь производит его в генералы и жалует своим портретом в алмазном обрамлении.

В 1722 году Петр отправляет Геннина, за которым успела закрепиться слава "основателя Российских горных заводов", на Урал для "исправления медных и железных заводов". Кроме того, на него возлагается расследование крупной ссоры меж Петровым любимцем, заводчиком Демидовым, и Петровым же посланцем Татищевым.

Василий Татищев родился в 1686 году от стольника Никиты Алексеевича, потомка древних князей Смоленских. То есть был самых голубых кровей, при этом с детства обладал громадной жадностью к познаниям — Петровская же эпоха дала ему все книги в руки. Татищев стал одним из первых русских энциклопедистов и просветителей: создал основополагающие труды по географии, картографии, философии, экономике и праву. Открыл для науки такие памятники нашей письменности, как "Русская Правда" и "Судебник", написал первую научную книгу "Историю Российскую с самых древнейших времен". Одновременно, как водилось у невероятно многогранных деятелей той поры, был и воином, и крупным государственным дельцом. Начал службу рядовым драгуном, участвовал во взятии Нарвы и в Полтавской битве, а дослужился до чина генерал-лейтенанта. Уже на статской службе строил железоделательные и медеплавильные заводы, основывал новые города и крепости, по поручению Петра изучал в Швеции экономику и финансы, ведал Московскими монетными дворами, был Астраханским губернатором.

В 1720 году Татищев по указу Петра был послан "в Сибирской губернии, на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные разные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить". Для Татищева тогда это дело было совершенно новым. Но с помощью саксонца Блиера и других знатоков горного дела за полтора года он в совершенстве смог постичь все его тонкости.

Уральские казенные заводы, коих было тогда три, имели плотины, домны для выплавки металла, "молотовые" для его обработки и "свирельни для пушечного сверления". Строились они в начале 1700-х годов, работали довольно плохо, выдавая в год продукции в четыре раза меньше, чем частные заводы Демидова.

ЧТО ЕСТЬ В ЕКАТЕРИНБУРХЕ “Сверх же того есть птиц множество разных родов, а имянно: орлы, лебеди, гуси разные, ис которых одни называются казарки, которой род очень хорош, журавли, аисты, чайки, цапли, филины, тетеревы глухие и протчие, ряпки, куропатки, утки и кулики, разных же дроздов больших, средних и малых много, которые здесь гнезда делают и детей выводят и потом осенью отлетают в Германию и паки весною возвращаются, пелепелки, жаворонки и щеглы, дикие голуби и протчих малых родов птицы имеютца, кроме соловьев, которые и есть же, токмо вдали от Екатиринбурха. И находятца звери: козы, алени, лоси, горнастали, белки, медведи, волки, лисицы красные, росомаги, куницы, а кроме оных лисиц, черных соболей нет, токмо средка находятца при Чюсовой реке и около Верхотурья соболи-уроды, которые хуже и куниц, и тех малая часть…

Подземельных вещей в близости около Екатиринбурха не обретено, кроме того, что при реке Шайтанке, от Екатиринбурха верстах в 90, найдены в земли две кости —- зуб да щока, о которых сказывают, что они маманта зверя… А зуб был длинною в полтора аршина, щока, в которой были зубы, весом 15 фунтов. Об оном звере признаваемо, что при потопе в землю завалило, ибо таких живых зверей здесь в Сибири ныне не видно. Про оного зверя сказывают, будто у него те большие кости не зубы, но роги, однакож невероятно, ибо видели в Тюмене целую голову того называемого зверя маманта, на которой гнезд, где б рогам быть, нет. А признаваемо более, что оной зверь был слон, а не мамант, и оная кость походит на слоновую, и которые кости в севере находятца около Якутска, те чище, беляе и свежее внутри, нежели которые около Березова и сюда ближе…”