Газета Завтра Газета - Газета Завтра 468 (46 2002)

— Молодец! Готовь дырку в костюме для ордена "За заслуги перед Отечеством".

— Выпьем за любимую Родину. Ура! — крикнул еще один генерал. Опрокинули. Закусили севрюжкой.

— Юрий Михайлович? А сколько было карет "скорой помощи"?

— Докладываю, Владимир Владимирович, было задействовано 452 "скорых".

— Молодец! Готовь дырку для ордена "За заслуги перед человечеством".

— У меня тост! — радостно воскликнул Грызлов. — За Путина! Ура! Пропустили. Съели по жюльенчику.

…Другой журналист, находившийся утром 26-го в отделении реанимации 1-й Градской больницы, рассказывает: "О штурме сотрудники отделения узнали только из выпусков новостей и, естественно, никого к себе не ждали… В 9 утра к дверям отделения подъехал обычный "уазик" на 12 мест. Там друг на друге лежали 30 пострадавших, сваленные в одну кучу. Без движения, без огнестрельных ран... Сразу же выяснилось, что несколько человек погибли уже в машине. Но не от газа, а от того, что их задавили. В самом низу оказалась 13-летняя девочка. Эпикриз: раздавлена…".

А в Екатерининском зале? "В перерыве перед десертом офицеры, одетые в скромные штатские костюмы, сфотографировались на память с президентом". С президентом-победителем. А потом он что-то такое сострил на патриотическую тему и — "все захлопали и дружно рассмеялись". И снова тосты: "За победу!.. За Россию!.. За Путина!".

Вдруг в сей миг всеобщего пьяного ликования распахнулась дверь, и с мертвой девочкой на руках в Екатерининский зал вошел Сталин. Рядом с ним — вставший из мраморной могилы у Кремлевской стены — Неизвестный Солдат. Для других неизвестный, но Сталин-то сразу его узнал: это был Иван Иванов, колхозник из Сапожковского района Рязанской области. На плече у Ивана висел старомодный, но ныне безотказный автомат ППШ.

За столом произошло смятение: Шойгу подавился осетриной, Устинов почувствовал внезапную тяжесть в штанах, у Грызлова из обеих ноздрей потекла икра: из правой — черная, из левой — красная, Иванов упал в обморок, а Путин, в кризисные часы страдающий синдромом Горбачева, куда-то исчез, просто растворился на глазах…

— По какому случаю торжество? — спросил Сталин, подойдя к ломящемуся от яств столу. — Высадился советский человек на Марсе? Отменили по всей стране квартирную плату? Дали отпор американскому нападению на Ирак?

— Мы празднуем победу над террористами,— пропищал кто-то голосом Путина из-под стола.

— Что еще за террористы? Продолжатели дела Бориса Савинкова?

— Чеченцы одолели, товарищ Сталин. Три дня тому назад они ворвались во Дворец культуры Подшипникового завода, захватили 800 заложников, и вот мы чеченцев уничтожили, а заложников освободили. Великая победа!

Неизвестный Солдат Иван Иванов наклонился к уху Сталина и стал что-то шептать. Его могила была доступней, к ней часто в будни и праздники приходили люди в одиночку и группами, и, видимо, из их разговоров он был лучше осведомлен о том, что за эта годы произошло со страной. И вот теперь он рассказывал… Сталин выслушал и сказал пьяной бражке:

— Среди вас есть русские?

После долгой и тягостной тишины вдруг заговорил Лужков:

— Товарищ Сталин, я русский; в кепке хожу, как Владимир Ильич. За остальных не ручаюсь. Но во всяком случае все русскоязычные.

— Слушайте вы, русскоязычные, я оставил вам Родину, как цветущий сад, мы вывели ее на вершину могущества, славы и благоденствия, и что вы натворили с ней, выблядки!.. Да еще и развязали войну против своего народа, а с кучкой террористов валандаетесь. Или как лучше сказать?..

— Мудохаются! — подсказал Неизвестный Солдат Иван.

— …мудохаетесь в два раза дольше, чем длилась вся Великая Отечественная, когда мы сражались против всей Европы... Мои солдаты и генералы не впустили могучего, свирепого врага в Москву и Ленинград, вышибли его с Советской земли, а потом взяли с бою, освободили восемь иностранных столиц. А вы впустили врага в Москву, довели дело до сражения с ним здесь, и еще торжествуете победу! Вот что вы сделали с Родиной. Сталин протянул вперед руки, на которых покоилась мертвая девочка: — Вы задушили ее!

— Товарищ верховный главнокомандующий, надо с ними без суда и следствия, — сказал Неизвестный Солдат Иван и тронул рукой автомат.

— Нет, товарищ Иванов, они должны ответить перед судом народа. Кто тут у вас на месте Дзержинского?

Краснорожий от коньяка Патрушев, сильно смахивающий на носатого французского комика де Фюнеса, подбежал, вытянулся в струнку и гаркнул:

— Стало быть, я, Патрушев Николаша, генерал-полковник, так сказать!

В декабре 1934 года, на другой день после убийства Кирова, прибыв в Ленинград, Сталин в толпе встречавших его на вокзале разглядел начальника городского отдела НКВД генерала Медведя, подошел к нему и залепил оплеуху: "Болван!" Сейчас он повторил свой царственный жест по пьяной роже.

— А где глава правительства?

— Он в Мексике, товарищ Сталин!— пропищал Грызлов

— Кто его замещает?

— А у нас президент есть.

— Что? Откуда взялся? Где он?

Оказалось, что президент, так и не сумев преодолеть синдром Горбачева, забился под стол, не дышит.

Сталин передал тело девочки Ивану, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

— Лаврентий! Они здесь, в Екатерининском зале. Упились, как скоты. Надо еще взять этого жирного хряка, развязавшего войну и получившего за это какой-то их высший орден, ну и остальных. Сообщи Андрею Януарьевичу. Надо готовить документы. А мы с товарищем Ивановым пока постережем их. Да они и сами на бровях далеко не уйдут. Один под столом даже не шевелится.

Сталин подошел к Ивану и погладил по голове девочку. И вдруг от этого прикосновение она очнулась, открыла глаза:

— Где я?

— Ты в Москве, дочка, в России, ты дома. Ничего, как только избавим страну от этих недоумков, так все постепенно и наладится, — ответил Сталин. А Неизвестный Солдат Иван Иванов, стоя навытяжку, молча плакал…

11 ноября 2002 0

46(469)

Date: 12-11-2002

Author: Павел Щербаков

ШАГ К ДИКТАТУРЕ

Некоторые аналитики все чаще отмечают, что последние действия власти, вызывающие неоднозначную реакцию общественности, являются проявлением так называемой "управляемой демократии". Навязывание нового политического ярлыка — дело нехитрое, особенно если это служит оправданием грубых и самонадеянных политических инициатив. Может быть, все же стоит задуматься, что же такое на самом деле "управляемая демократия"?

В просвещенных кругах этот термин стал модным еще до президентства Владимира Путина. Для большинства это было лишь диагнозом первых шагов твердого и решительного преемника. Склонные к философским размышлениям считали управляемую демократию единственно возможной альтернативой воссозданию жесткой структуры общественного устройства. Ведь после "смутной" семибанкирщины ельцинизма так хотелось попробовать приблизиться к истинной демократии, и именно в ее рамках найти наиболее "мягкую форму жесткости", позволяющую побороть политический и экономический хаос, не скатываясь к исторически привычным для России формам закрытости. И, казалось бы, появился человек, готовый реализовать столь привлекательную идею, которую цветком надежды носил в своей петлице и автор этих строк.