Наталья Точильникова - Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

21 июня на пресс-конференции инвестиционной группы «Ренессанс-капитал» министр финансов Алексей Кудрин заявил, что между МНС и «ЮКОСом» началось «сотрудничество по возможности погашения выдвинутых обязательств».

То есть переговоры с компанией начались.

После этого акции «ЮКОСа» побили все рекорды: за несколько дней после заявления Путина котировки выросли в общей сложности на 50%.

24 июня председателем совета директоров «ЮКОСа» был избран Виктор Геращенко. Он обещал начать ликвидацию налоговой задолженности, чтобы спасти компанию от банкротства. «План спасения тут очень простой, – заявил он, – Вступить в переговоры и достигнуть взаимоприемлемого компромисса».

Реализация плана Геращенко оказалась куда труднее самого плана.

1 июля в центральный офис «ЮКОСа» прибыли судебные приставы, чтобы обеспечить исполнение решения о взыскании с компании 99,4 млрд. рублей. Через несколько минут акции «ЮКОСа» снова начали падать.

В тот же день стало известно, что «ЮКОСу» предъявлены новые налоговые претензии, теперь за 2001 год. Еще на 98 миллиардов рублей. Общая сумма достигла 6,7 миллиардов долларов. Заговорили о том, что если посчитают недоимки и за 2002—2003 годы сумма задолженности достигнет 10 миллиардов долларов – стоимости, сравнимой со стоимостью всего пакета акций НК «ЮКОС», принадлежащих «Group Menatep». [214]

В тот же день счета компании «ЮКОС» были заморожены.

«Предложение провести переговоры было сделано 9 июня премьеру Михаилу Фрадкову, – рассказал журналистам Виктор Геращенко. – Было написано затем второе письмо. Их суть сводилась к тому, чтобы договориться о погашении задолженности, не задаваясь целью публичного оспаривания законности решений суда. Такое же предложение было сделано и через суд [215] . Но ответа нет. Отказ приставов взять в обеспечение акции «Сибнефти», которые не арестованы после решения суда и которые стоят $4,2 млрд., – это глупость и, я считаю, провокация. Он идет вразрез со словами президента, что намерения банкротить компанию нет. Я звонил в четверг Медведеву [216] , Фрадкову и Кудрину. Их секретари, с которыми я разговаривал, сказали: «Мы доложим при первой возможности». Никто не отзвонил. Я понимаю, в четверг было заседание правительства, затем разные совещания – в общем, занятые люди». [217]

5 июля компания «ЮКОС» получила от иностранных банков уведомление о дефолте по кредиту в 1 миллиард долларов. Это означало, что банки в любой момент могли потребовать погашения всей суммы. Условия кредитного договора предусматривали такую меру в случае форс-мажорных обстоятельств, ими стал арест счетов компании.

«Действия представителей правительства Российской Федерации довели лучшую и самую кредитоспособную российскую компанию до непреднамеренной и искусственной неплатежеспособности и даже возможного банкротства, создав немыслимую ситуацию дефолта по банковским кредитам», – заявил финансовый директор «ЮКОСа» Брюс Мизамор. [218]

7 июля Михаил Ходорковский предложил отдать все 44% акций, принадлежащих ему и его партнерам, менеджменту «ЮКОСа», чтобы они могли быть проданы или переданы государству в счет погашения долга по налогам.

Об этом заявил адвокат Ходорковского Антон Дрель после посещения подзащитного в «Матросской тишине»: «Господин Ходорковский попросил меня проинформировать совет директоров «ЮКОСа», что в целях недопущения банкротства компании он может использовать пакет акций, принадлежащий крупнейшим акционерам компании». [219]

8 июля в ноль часов истек срок выплаты задолженностей «ЮКОСа» по налогам. Теперь судебные приставы могли списывать средства с банковских счетов компании и начать опись имущества.

В тот же день исполнительный директор «ЮКОСа» Стивен Тиди подписал письмо в правительство с предложением добровольно выплатить в бюджет 8 миллиардов долларов недоимки по налогам в обмен на предоставление компании отсрочки по долгам на три года.

По слухам, закулисные переговоры с властями вел Василий Шахновский, но о результатах ничего не было известно.

Через четыре дня, 20 июля, Министерство юстиции объявило, что служба судебных приставов для взыскания с НК «ЮКОС» недоимок по налогам продаст акции ОАО «Юганскнефтегаз», на долю которого приходилось 60% добычи и 70% запасов нефти «ЮКОСа».

Продажи основного добывающего подразделения не ожидал никто. Это было прямым нарушением закона. Обращение взыскания на основной актив в соответствии с законодательством осуществляется лишь в третью очередь, если для погашения задолженности не хватает имущества первой и второй очереди.

Но в случае «ЮКОСа» с основного актива решили начать.

22 июля председатель совета директоров «ЮКОСа» Виктор Геращенко, председатель правления ООО «ЮКОС-Москва» Стивен Тиди и финансовый директор Брюс Мизамор дали совместную пресс-конференцию.

По словам Стивена Тиди, за последние месяцы «ЮКОС» отправил в Минюст, Минфин и председателю правительства 11 писем с предложениями по урегулированию ситуации вокруг компании, но ни на одно из них не было получено ответа.

«Я регулярно звоню в министерства, председателю правительства, но все, к кому я обращаюсь, по-видимому, очень занятые люди», – добавил Виктор Геращенко.

Несмотря на все проблемы, «ЮКОС» пока не банкрот, заявили выступающие, но обязательно станет им, когда будет продан «Юганскнефтегаз».

В тот же день в перерыве судебного заседания по делу Ходорковского и Лебедева Василий Шахновский процитировал журналистам последнее заявление Михаила Борисовича: «В сегодняшней ситуации предпочтительнее, чтобы на этом посту был представитель государства». [220]

27 июля произошло, казалось бы, не связанное с банкротством «ЮКОСа» событие: давний друг Путина и один из инициаторов и кураторов дела «ЮКОСа» Игорь Сечин был избран председателем совета директоров НК «Роснефть».

«Для того чтобы стать главным нефтяником страны, Игорю Сечину необходимо завершить разгром «ЮКОСа», – писал «Коммерсант». – Судя по всему, «Роснефть», вопреки заявлениям представителей правительства, примет участие в разделе его активов». [221]

28 июля стало известно об аресте имущества дочерних добывающих предприятий «ЮКОСа». Это можно было интерпретировать не только как запрет распоряжаться производственными активами, но и нефтью. Компания решила остановить добычу до разъяснения властей.

Мировые цены на нефть тут же взлетели вверх и побили все рекорды.

Загерметизировать скважины можно было в течение трех дней.

Но уже на следующий день, 29 июля, Минюст заявил, что не накладывал запрет на добычу, переработку, поставки и продажу нефти «дочек» «ЮКОСа».

6 августа арбитражный суд Москвы снял арест с акций «Юганскнефтегаза» как основного актива «ЮКОСа».