Николай Рерих - Врата в будущее. Эссе, рассказы, очерки

Все эти свойства не являются ни национальными, ни принадлежащими никаким другим делениям. Эти соображения чисто общечеловеческие и еще раз показывают, что забытая живая этика была бы прежде всего необходима начиная от первых дней образования.

Задумываясь над самоотвержением сил темных, примету которых люди видят так часто, они должны рано или поздно помыслить и о практичности такого же действенного самоотвержения и со стороны добра. Примеры прекрасных подвижников и героев, казалось бы, достаточно реальны. Казалось бы, не для абстрактных и туманно отвлеченных проблем, но для истинного строительства трудились здесь, на этой самой земле великие души, подтверждая мысли и слова свои каждодневным, неустанным действием. Словарь самоотверженности добра поистине прекрасен, и он гораздо полнее, нежели успели запечатлеть случайные и условные энциклопедии. Проникаясь этими зовущими примерами, люди, а главное молодые поколения, могут так легко отвратиться от потворства злу, уже не говоря о самом ближайшем соучастии в злобных разрушениях. Старые истины о том, что обычно дети в первых годах жизни легко зовутся добром! Также обычно, что печальные примеры семьи закладываются впервые в детскую душу, первое потворство злу, а затем и действенное соучастие в нем. Но если теперь во всем мире напряжение доходит до крайних пределов, если даже силы космические отвечают этим тлетворным заразам, то именно сейчас спешно нужно устыдиться деятельности зла, доходящей до самоотвержения. Ведь сам термин «самоотвержение зла» должен пробуждать даже в очень несведущих людях желание такой же действенности и во имя добра созидательного. Самоотвержение зла — тяжкий укор человечеству.

Маньчжу-Ди-Го. 15 июля 1934 г.

Разные газеты сообщают одновременно несколько предельных сведений. В одной под заголовком «Во что верят эти нелепые люди?» сообщается:

«На всемирной выставке в Чикаго состоялся самый дикий обряд венчания, совершавшийся когда-либо.

В той части выставки, которая носит название «Мир миллионы лет тому назад», среди моделей динозавров, бронтозавров, трицераптосов и прочих доисторических чудовищ, были обвенчаны двое нудистов.

Во время церемонии на невесте была только… улыбка, а на женихе… серьезное выражение лица.

На подружках, шаферах, гостях и т. д. не было буквально не только что нитки, но даже фигового листка.

Один лишь пастор несколько нарушал общую картину, так как был одет в… козью шкуру.

Новобрачная принадлежала к колонии нудистов в Индиане, а ее молодой муж к колонии на Миррор-Лок, в штате Висконсин.

После венчания молодожены надели платье и отправились в колонию мужа, чтобы там устроиться своим домом. Они подумали обо всех необходимых вещах для дома, за исключением ненужного им платья».

Другая газета под заголовком «Черные мессы в Лондоне» приводит сведения из «Дейли Мейл» о раскрытии масонской организации, устраивавшей в столице «черные мессы».

«На этих мессах горят черные свечи, подаются черный хлеб, черное вино и т. д. Участники мессы исповедуются друг другу в совершении добрых поступков и выражают по поводу каждого такого поступка глубокое раскаяние. Затем начинается оргия».

После таких кощунственных мерзостных сообщений третий журнал под заголовком: «Танцуете ли вы кариоку?» говорит:

«Теперь на очереди новый танец — «кариока», — новое увлечение, новое безумие… Как и прежние новинки, «кариока» — родом из Америки.

Правда, нового в нем, — увы! — почти ничего нет… Он характеризуется только тем, что его танцуют, упершись лбом в лоб партнера…»

При всем своем разнообразии эти три сведения указывают на одно и то же безумие мира. Конечно, записываем их совершенно случайно, именно только ввиду одновременности опубликования их, но этот траурный синодик мог бы вырасти во множество фактов, о которых пресса или не сообщает, или они пропадают ввиду обыденности мелкого шрифта.

К сожалению, всякие подобные сообщения появляются не только в поразительном разнообразии, но даже и в необыкновенной, ускоренной прогрессии. Нельзя думать, что все эти постыдные гримасы человечества стали уже обычными. Предположить такую ускоренную мерзость и одичание было бы уже пессимизмом. Но обнаружение всякой эпидемии не есть пессимизм, наоборот, оно должно быть уже началом оздоровления. Если мы знаем врага, то уже это будет вратами к победе. Также и в отношении безбоязненного обнаружения кощунственных, безнравственных ухищрений. Каждое обнаружение их будет в какой бы то ни было степени уже преградой для усугубления этих мрачных служений.

Только подумайте об изобретении бодающегося танца! До сих пор люди с сожалением смотрели на сцепившихся рогами баранов и при этом говорили: «Вот уж подлинно бараны!» А теперь люди в танце будут подражать низшим существам и, может быть, какой-нибудь предприниматель додумается снабдить танцоров крючковатыми рожками для прочности сближения. Спрашивается, почему же гордые белые люди так глумились над разными непонятными им иноземными обычаями? Ведь упомянутый новый танец явился бы достаточным опровержением гордости белых. Или разве можно себе представить что-либо кощунственнее бракосочетания нудистов, при чем потребовался пастор, одетый в козью шкуру. В этих подробностях скрыт какой-то мрачный, кощунственный смысл. Неужели же мог найтись чудовищный пастор, пожелавший облечься в шкуру козла? Конечно, мы повторяем сообщение газет, но имеем ли мы возможность предположить ложность этих сообщений? Если же они ложны, то должны последовать и соответствующие опровержения. Но по современному положению вещей, можем ли мы вообще предположить эту ложность? Козлиная шкура пастора невольно связывается и с третьим газетным сообщением о «черной мессе».

Многие, вероятно, думают, что «черная месса» есть лишь продукт темных романов и всяких нечистоплотных выдумок, но, к сожалению, сведения об этих кощунствах с убедительной конкретностью возникают повсюду. Если же к ним приложить и другие ужасные проявления человеческих падений, то, к великому прискорбию, и этот позор нашего века окажется реальным.

Мерзость и все тенеты тьмы начинаются от весьма малого, почти неотличимого в суете житейской. Но и эти малые темные зерна в своем мрачном потенциале вырастают до величайших кощунств. И люди совершенно забывают, что кощунство не будет ни малым, ни большим; каждое кощунство есть проявление величайшего невежества, глубокого одичания и представляет из себя великое позорное преступление. Недаром в древнейших учениях невежество называется величайшим преступлением. Ведь невежда не только вредит самому себе, но он совращает и вредит всему человечеству, он заражает всю атмосферу. Потому кощунственное невежество не есть преступление лично, это есть служение тьме, оно есть та действенная мерзость, которая истребляет созидательные достижения и низводит человека в смуту хаоса.