Эксперт Эксперт - Эксперт № 50 (2013)

Причины торможения кроются в динамике показателей за 2012 год, используемых в текущем рейтинге. Практически все ключевые индикаторы экономического развития регионов резко замедлились, когда закончился период посткризисного восстановления.

Особенно сильно торможение сказалось на финансовом риске (здесь мы используем показатели бюджетной статистики). В частности, в целом по России уже в прошлом году выросло соотношение государственного долга и собственных доходов бюджета. В итоге индекс финансового риска вырос во всех регионах, чего не наблюдалось с кризисного 2009 года.

В экономическом риске замедлилась динамика трех ключевых индикаторов, используемых нами в расчетах: индексов промышленного производства, сельского хозяйства и торговли. В 2012 году общероссийский рост промышленности снизился до 2,6% (против 4,7% годом ранее), на один процентный пункт упал среднегодовой рост оборота розничной торговли, а сельское хозяйство в прошлом году и вовсе ушло в минус. В итоге значительная часть крупных экономически развитых субъектов ухудшила свои позиции по этому частному риску.

Такое положение дел нас не удивило. Крупнейшие компании России, которые в значительной степени определяют региональную статистику, в 2012 году показали самый низкий прирост оборота за всю историю существования нашего рейтинга «Эксперт-400» (см. «Залатать брешь» , «Эксперт», № 40 за 2013 год).

Следующий рейтинг, скорее всего, зафиксирует рост среднестрановых рисков, индекс которых увеличится, по нашим оценкам, на 2–3%.

Потребление, победившее нефть

Для анализа ситуации в регионах мы наложили на показатели нашего рейтинга доступную свежую статистику по четырем ключевым показателям: экспорт, производство, потребление и инвестиции.

В целом объем российского экспорта за январь—сентябрь нынешнего года сократился на 1,3%, а рост промпроизводства — в пределах статистической погрешности (0,1%). По большинству показателей производственного сектора ситуация в регионах худшая с 2009 года. Количество субъектов, где за январь—сентябрь 2013 года промышленное производство сократилось, достигло 31 (за аналогичный период 2009 года таких было 70). Если же брать не промышленность вообще, а ее наиболее продвинутый, обрабатывающий, сектор, то число ушедших в минус регионов и того больше: 36 (в 2009 году — 69; см. график 3 ).

Среди нефтяных регионов ситуация хуже в тех, где преобладают старые месторождения с падающей добычей, либо в тех, где завершаются отдельные крупные проекты. В минус по итогам трех кварталов 2013 года ушло промпроизводство в ключевом регионе нефтедобычи — Ханты-Мансийском автономном округе — Югра (ХМАО — Югра), третий год подряд падает производство в Ненецком автономном округе, снижаются показатели в Сахалинской области. В отрицательную зону вошла Томская область, а также Оренбургская, где негатива добавляет конъюнктура цен на рынке цветных металлов.

Регионы же с новыми нефтегазовыми месторождениями, прежде всего в Восточной Сибири, при той же конъюнктуре показывают отличную динамику. Лидер здесь Иркутская область, где исключительно за счет добывающего сектора промышленное производство за три квартала 2013 года выросло более чем на 10% (при стагнации в среднем по России). Это сказалось и на месте региона в нашем рейтинге: по уровню рисков Иркутская область поднялась сразу на 17 мест. В положительной зоне находятся также Красноярский край (несмотря на падение цен на никель) и Якутия.

При затянувшейся негативной конъюнктуре рынка мы наблюдаем стагнацию производства в большинстве металлургических регионов (Свердловская, Челябинская, Липецкая и Кемеровская области): здесь промышленное производство за третий квартал 2013 года практически не выросло. В нашем рейтинге все эти регионы, за исключением Липецкой области, теряют свои позиции по уровню рисков. Но и этот печальный результат смотрится весьма неплохо по сравнению с 2009 годом, когда стремительное падение цен на металлы оказывало поистине катастрофическое воздействие на экономику перечисленных территорий. Объяснение здесь простое: к новому кризису эти регионы подошли в более благополучном положении. Во-первых, за прошедшие пять лет большинство металлургических предприятий смогли сократить внутренние издержки; во-вторых, появились новые секторы поддержки — для Свердловской области ими стали машиностроение и сектор услуг, для Челябинской и Липецкой областей — пищепром, Кузбасс поддержала стабильная ситуация в местной угольной отрасли, за последние годы подвергшейся серьезной модернизации.

Большинство диверсифицированных, экономически развитых регионов, которые все последние годы активно привлекали инвесторов, сохраняют положительные темпы роста производства, но практически везде этот рост затухает. Показательны примеры Калужской и Ульяновской областей, которые стали в медиапространстве эталонами инвестиционной привлекательности. В первом случае прирост обрабатывающих производств за январь—сентябрь 2013 года составил всего 1,5% против 3,1% в 2012 году и 7,9% в 2011-м. Рост калужского автомобильного кластера в этом году замедлился до 8% — против 11% в 2012-м и 30% в 2011-м. Оба региона несколько снизили свои позиции по экономическому риску в нашем рейтинге, ухудшилось их положение и по уровню интегральных рисков. Для сравнения: в Ленинградской области, где заводы крупнейших мировых автоконцернов вышли на проектную мощность раньше, в 2013 году обрабатывающее производство и вовсе ушло в минус. Так что в следующем году область, скорее всего, уйдет с первого места по уровню рисков в нашем рейтинге.

Положительная, но затухающая динамика производства наблюдается и в южных регионах с диверсифицированной экономикой (Ростовская и Волгоградская области, Краснодарский и, в меньшей степени, Ставропольский край), хотя еще в прошлом году эти регионы активно снижали инвестиционные риски.

Характерно, что подавляющее большинство регионов, пока еще сохраняющих положительные темпы роста производства, ориентированы на внутренний российский рынок: как потребительский (пищевая промышленность, автопром и т. д.), так и производственный (машиностроение, производство строительных материалов и т. д.).

Действительно, потребление остается, судя по всему, последним драйвером роста российской экономики. Если вернуться к распределению регионов России по динамике основных показателей экономического развития, то заметно ключевое отличие от ситуации 2009 года: конечное потребление практически не падает. Если в январе—сентябре 2009 года в 58 субъектах федерации наблюдался спад розничной торговли, то в 2013 году таких субъектов было только четыре (см. график 4 ). Такая же картина с платными услугами населению: их объем остается стабильным или даже немного растет.