Тимоти Лири - Нейрополитика

Новорожденный детеныш жирафа был зациклен на четырех колесах джипа. В одном из этологических исследований Конрада Лоренца, гусенка, который не мог найти округлые белые тела гусей, зафиксировали на круглом белом мячике для настольного тенниса. На всем протяжении человеческой жизни, когда мозг биовыживания получает сигнал об опасности, другая умственная деятельность прекращается. Это имеет ключевое значение в программировании мозга: создать новый отпечаток — имприт, уменьшив зависимость от состояния младенчества, то есть уязвить первый мозг.

Первым шагом в этом процессе является изоляция жертвы. Маленькая темная комната идеально подходит, так как социальные, эмоциональные, психические техники, ранее обеспечивающие вам выживание, в ней работать не будут. Чем дольше человек изолирован в таком состоянии, тем более он уязвимым для новых импритов — отпечатков.

По словам доктора Джона Лилли (Dr. John C. Lilly) истинная изоляция в течении всего нескольких минут приводит к тревоге, а через несколько часов к галлюцинациям, и вот жертва готова к внедрению нового защитного материнского объекта.

Нет никакого парадокса в том, что похититель навязывает промывку мозга несклонному к этому субъекту в качестве единственного имприта — отпечатка. Жертва вынуждена инстинктами биохимической программы созданной за миллионы лет эволюции, искать этот имприт — отпечаток для подключения его к любому внешнему объекту ближе всего походящему на материнский архетип. Для человека в плену, им будут являться любые двуногие существа приносящие еду.

Второй контур, эмоциональный мозг или эго, первоначально запечатлены, когда ребенок начинает использовать мышечную силу ходить, ползать, поднимать тяжести, преодолевать физические препятствия и обдуманно манипулировать другими. Мышцы, выполняющие эти функции, очень быстро запечатлеются, становясь хроническими пожизненными рефлексами. В зависимости от окружающей среды и несчастных случаев, этот имприт — отпечаток сделает сильным доминирующим или слабым страх эго.

Статус в стае или племени присваивается на основе бессознательной сигнальной системы, в которой эти мышечные рефлексы имеют решающее значение. Все эмоциональные игры, перечисленные в книге доктора Эрика Берна (Dr. Eric Berne) «Игры в которые играют люди» и транзакционных аналитиков, являются импритом — отпечатком второго мозга или стандартных взаимоотношений млекопитающих.

Чтобы воссоздать уязвимость имприта — отпечатка второго мозга, субъект должен ощутить себя неуклюжим ребенком. Неврологическое табло со счетом достижений субъекта должно четко указывать на уязвимость имприта второго мозга. Это происходит тогда, когда субъект начинает верить, «у меня нет выбора, они могут делать все, что хотят со мной», регистрировались сообщения «Я один фут высотой, неосведомленный, неуклюжий, напуганный и неправый. Они шесть футов высотой, мудрые, умные, сильные и правильные».

Беспомощность может быть расширена до паники при помощи обычного террора. В фильме Коста-Гаврас (Costa-Gavras) «Исповедь коммунистов промывающих мозги» приводится такой метод, вывести субъекта из его камеры, наложить петлю на шею и привести к месту, где он ожидает повешения. Некоторые же африканские племена хоронят заживо кандидатов инициации на несколько часов. Основной отпечаток — имприт внедряется тогда, когда субъект верит, что «у меня нет выбора, они могут делать со мной все, что они захотят». На данном этапе эмоциональный второй мозг включается у жертвы и усваивает ранг в иерархии для защиты при помощи самой влиятельной и значимой фигуры.

Третий мозг или рациональный ум, запечатлеется, когда ребенок начинает использовать предметы и задавать вопросы. Место имприта — отпечатка, девять гортанных мышц, которые используются в исследовании, классификации и воссоздании объектов окружающей среды. Все знания науки, искусства и разума базируются на этом фундаменте.

Самый быстрый способ перепрограммирования третьего мозга, отделение жертвы от тех, с кем он говорит на одном языке, используя символы и учения, поставив человека в ситуацию, где его обычные вербальные сигналы и физические навыки, используемые для выживания не годятся. Например, хорошо известен лучший способ выучить иностранный язык — жить с теми, кто говорит только на нем.

Нужно активировать первую схему выживания (пища, кров), замкнуть второй контур потребностей (безопасность, признание) и третьим замыканием необходимо овладеть новым языком.

И наоборот, пресловутый англичанин, одевавшийся на ужин каждый вечер, в своей одинокой хижине в тропических джунглях был не дурак. Он держал английский пузырь вокруг себя, постоянно подтверждая английскую реальность, и поэтому избежал погружения в реальность туземцев. Это не является необычным для человека, чтобы он превратился в коммуниста, живя с коммунистами, или если бы осужденный жил с осужденными.

На самом деле это требует тонкой неврологической инженерии, чтобы оставаться самим собой в таких условиях. Четвертый мозг или личность, активизируется и отпечатан в подростковом возрасте, когда сигнал ДНК начинает побуждать половой аппарат. Подросток становится недоуменным обладателем нового тела и новых нейронных цепей, подключенных к оргазму и яичкам, синтезирующим сперму. Опушение человека, как и любого млекопитающего, коренится в исступлении спаривания, каждый нейрон задыхается от сексуального восторга.

Внешние данные являются острой уязвимостью, как и первые сексуальные сигналы для включения подростковой нервной системы, они остаются неизменными всю жизнь и навсегда определяют сексуальную реальность человека. Мы не должны удивляться различным фетишам, которые так легко появляются повсюду в каждом обществе, сексуальный мозг безжалостно приручен и направлен на племенную производительность.

Социальное одобрение оргазма направлено на моногамию рода; оргазм, направленный на удовольствие осуждаем. На самом деле, мы можем точно сказать в какой период времени человек сформирован, отметив, какие фетиши заводят его: черные подвязки, выпивка, джаз. Можно определить целое поколение по групповому отпечатку — имприту, например, спальные мешки, Мик Джаггер, трава, узкие джинсы.

Когда Синатра поет в Лас Вегасе, поклонник с менопаузой игнорирует свои морщины и двойной подбородок, нейроны вспыхивают в ударе ноги и рефлективном восторге. Молодое поколение же недоумевает: «Что тот лысеющий старик может знать о сексе?». Не всегда одно поколение понимает сексуальные фетиши другого поколения.

Для промывателя мозгов важно понимать, что сексуальное поведение сильно зависит от социально — бытовой морали. Племя всегда окружает оплодотворение жесточайшими угрозами и насильственными табу до такой степени, что большинство людей даже не знают того, что слово мораль относится ко всему кроме сексуального табу. Везде в каждом обществе сексуальный мозг безжалостный домосед, направленный на племенную производительность.