Тимоти Лири - Нейрополитика

Прежде чем мы сможем понять Мэнсона, мы должны понять, что тюремная система — микромир культуры и что американские тюрьмы работают на сырье страха и насилия.

Было сказано, что Мэнсон стимулировал страх у других для того, чтобы получить власть. «Один из аспектов философии Мэнсона особенно озадачил меня: его странное отношение к страху», Винсент Буглиози (Vincent Bugliosi) в книге Helter Skelter пишет: «Он не только проповедовал, что страх был красив, он часто говорил семье, что они должны жить в постоянном страхе. Что он имел в виду? Я спросил Пола Уоткинса (Paul Watkins — второй человек в команде Мэнсона)». «Для Чарли, страх был тем же самым, что и понимание, и осведомленность» — сказал Уоткинс. «Чем больше страха, тем больше понимания, следовательно, тем больше любви. Когда вам действительно страшно, вы придете в неистовое возбуждение (WOW!) и когда вы достигнете этого, то тогда обретете тотальное понимание».

«Отдадим должное, манипуляции Мэнсона страхом имеют свои корни в паранойи холодной войны, военном положении, пугающих антинаркотических компаниях, вызывающих зависимость популярных криминальных фильмах и шоу, действиях бюрократов и правах СИЛОВЫХ СТРУКТУР, и конечно работы наших пенитенциарных учреждений».

Фыркая автобус, прибывает на парковку в Соледад. Трио заключенных Фолсом (http://en.wikipedia.org/wiki/Folsom_prison) выводят на улицу, чтобы стоять в блеске солнца, ожидая цепей. Командир Лери узнает транспорт охранников из предыдущих поездок: здоровенный черный, любящий чистить автомат, румяный наподобие Джона Уэйна (John Wayne) и средний гадкий сержант.

«Сегодня жаркий день, ехать недалеко, поэтому мы не будем одевать на них наручники» — произносит сержант.

«Риск побега Профессора», говорит мрачное розовое лицо, покачиваясь на ногах.

«Он не будет пытаться драпать от нас», мурлычет сержант.

«Пока мы не допустим одну ошибку. Верно?» — говорит черный, глядя холодно на командира. «Это как экипаж атомной подлодки Кеннеди», произносит он.

Есть еще четверо других зэков в автобусе. Все они утверждают, что Командира там не было.

Автобус хрипит, проезжая внутренние ворота Соледад и останавливается для проверки у главного входа тюрьмы. Охранники спешиваются и ждут, пока башенное орудие будет опущено. Пыхтя, автобус оставляет главные ворота.

Приятная поездка через центральную долину Калифорнии для разведки. Блейк сказал, что однажды, неосведомленный салага — член банды, сунул Мэнсона в центр противостояния тюрьмы, нескольких сотен человек, вооруженных ножами, беспокойно стоявших во дворе, в то время пока авторитеты вели переговоры. Голая адреналиновая дипломатия.

Дурак видит не тоже дерево, что видит мудрец. А свободный человек видит не то, что видит осужденный. Власть и политика страха, к сожалению, за пределами опыта электродов среднего класса, позволяющего актерам делать кайф для них на телевизионных экранах. Только полицейский, заключенный, житель гетто, ветеран знают первобытную радость возбуждения от общей боевой готовности, которую они должны поддерживать, чтобы выжить.

Обучение Лери в этой сырой действительности страха произошло быстро, встав в один ряд с Гулагом. Каждое утро в 8.30 он покидал свою камеру и шел до конца тюремного корпуса, ждал, чтобы ему открыли, а затем топал вниз половину мили по главному коридору к месту назначения работ. На этой ежедневной дороге до работы он видел более 50 заключенных и охранников. И каждое движение требовало сознательного и точного социального сигнала. Отказ от слов «Эй, мужик», отказ улыбаться другому, отказ останавливаться быстро. «Что происходит, мужик?» могло бы вызвать бурную реацию, за которой последовала бы смерть. С другой стороны он не осмеливался смотреть на это не улыбаясь, на остановки, не говорить со следующим, чтобы не вызвать другой цикл паранойи.

В других случаях во время своей уголовной карьеры, Мэнсон был достаточно удачлив, чтобы услышать в тюремных дворах множество рассказов вооруженных грабителей, описывающих их налеты. Почти каждый из них признавал, что убийство во время грабежа происходило не из-за денег, а из-за паники, вызванной у жертвы. «Люди, те ослы, действительно мочились в штаны, когда ты пихаешь в лицо пушку 45 калибра», громкий смех. Он также узнал, что наводящий страх хулиган, призирающий свою жертву, так же подчиняется кому-то еще. Самый авторитарный человек спокоен, когда поддерживается более сильной силой.

Мэнсон в разгар своей власти на ранчо был растерян и смущен, без надсмотрщика говорившего ему, что нужно делать. Как сказал Мэнсон в своем послесудебном интервью Буглиози: «Тюрьма всегда была моим домом, я не хотел оставлять его в последний раз, а вы возвращали меня туда».

Автобус, скрипя, достиг периметра Фолсома. Серое лицо уверенными зигзагообразными движениями подбегает к первым распахнувшимся воротам. «Оставь надежду всяк сюда входящий». Автобус пересекает двор и стоянку у входа в тюремный блок Фолсом. Этапируемые заключенные смотрят на бейсбольное поле, окруженное бетонными вышками, определяющими действительность, научное использование гортани и ручных мышц не имеет смысла в обществе страха, наиболее опасных и сильных автоматизируют суровыми прогулками. На территории никого нет, за исключением хриплого черного человека в синей рубашке, резиновых сапогах хлюпающих в травянистых лужах, поливающего дальнюю часть поля.

«Это главный двор? — спрашивает командир. — Он не очень-то большой».

«Подожди, пока его заполнят 2000 синих рубашек», — говорит черный, плюхаясь на переднее сиденье. Конвойные передают бумаги тюремным охранникам. Всем до одного скучно.

«Что теперь будет?»

«Мы собираемся претендовать на нижний ярус, — говорит черный. — Мы останемся там, пока они не решили, что мы здесь в безопасности. Что у нас здесь нет явных врагов, знающих нас. Кроме тех, кого они перемещают в 4A».

«А что такое 4A?» — спрашивает командир.

«Это наихудшее место, которое ты можешь получить — , черный засмеялся. — Центр корректирования. Вот где реальные отморозки или стукачи, которые никому не нравятся. Фолсом нижняя часть пенитенциарной системы, и 4А причина этого. Вон, быки из 4А уже здесь. А это значит, что один из нас отправится в одиночку».

Тюрьма классическая тренировочная лаборатория страха и бесстрашия. Средний класс ужасается сырой реальностью джунглей. Потребовалось четыре года лишения свободы для Лери, чтобы он понял, что если вы покажите страх, то будете постоянной жертвой насилия. Поскольку Чарльз Мэнсон провел большую часть взрослой жизни в тюрьме, он был, очевидно, хорошо воспитан страхом и тактиками физической угрозы («Я опасен»), эмоционального доминирования («Я силен») и манипуляции понятиями («Я умнее тебя»).