Наталия Сафронова - Страна сновидений

Наталия САФРОНОВА

СТРАНА СНОВИДЕНИЙ

Какими бы сверхъестественными способностями ни наделял писатель-фантаст своих героев, в какие бы заоблачные дали ни уносил читателя, истоки его фантазии следует искать на Земле.

Персонаж рассказа Б.Тавареса в странных своих сновидениях черпал информацию от Пришельцев.

Но и таким "контактам" исследователи находят научное объяснение.

О природе творческих озарений, посещающих человека во сне, - статья нашего обозревателя.

По свидетельству Гомера, который считается не только величайшим поэтом, но и историком древности, началу Троянской битвы предшествовал "обольстительный" сон, увиденный Агамемноном. Царю явился чтимый им старец Нестор, призвавший его "в бой вести все ополчения" и обещавший быстрое покорение "Троянского града многолюдного". Это было началом сложной интриги, затеянной Зевсом, который специально посылает Агамемнону "обманчивый сон"; на самом деле ахейское войско должно понести поражение. Не будем углубляться в суть самой "божественной" интриги - "Илиада" увлекает своими перипетиями читателей уже несколько тысячелетий. К теме нашего разговора имеет отношение, конечно же, сон Агамемнона, который вовсе не является литературным приемом, широко используемым писателями и по сей день. Как историк Гомер точно отражает уровень представлений времен Троянской войны: сновидение - предзнаменование со стороны высших божественных сил. Оно могло быть добрым или дурным и даже заведомо ложным, "обольстительным". Греческие боги любили игру. Интересно, что теологическая ветвь мифологии сна, сновидений существует и поныне. Католическая церковь, например, допускает явление снов, посланных Богом. На этом основании средневековая воительница Жанна Д-Арк и удостоилась в нашем столетии поздней реабилитации: не еретичка, а святая.

История толкования сновидений насчитывает тысячелетия, в то время как подлинно научное их изучение началось менее столетия назад. Правда, справедливости ради стоит вспомнить трактат древнегреческого философа Аристотеля "О сновидениях и их толковании", где возникновение снов связывается с испытанными во время бодрствования ощущениями. Понятно, что механизмы этой связи могли быть познаны много позже. Собственно, процесс познания продолжается и сегодня. Успехи на этом пути ожидаются по мере разгадки тайн человеческого мозга. Когда это произойдет? Академик Наталья Бехтерева уподобляет мозг человека горной вершине, что "больше, чем Эверест". И замечает уклончиво: мы идем по склонам этого больше чем Эвереста. Бехтерева столь же образно формулирует причину отставания своей отрасли науки (точнее - ее отечественного варианта): "...базирование нашей биологии на примитивном материализме привело к тому, что мы... работали в рамках коридора, ограниченного невидимой, но колючей проволокой".

А там, за "проволокой", оказалось многое. В том числе и учение Фрейда, фундаментальную часть которого он посвятил природе сновидений, а стало быть работе человеческого мозга во время сна. Когда Фрейд подошел к этой теме, в культуре доминировало представление об абсурдности, иррациональности, бессвязности видимого во сне. Это считалось вполне "научной" позицией, которая, казалось, противостояла распространенной астрологии снов. В самом деле, многочисленные сонники, существующие в разных странах, давали снам вполне четкие и определенные толкования. Все ясно: белый хлеб - к богатству, кровь - ждите в гости близких родственников, подъем в гору - успех в жизни и т.д. Подобных изданий на Руси ходило множество, и ими весьма охотно пользовались. Вспомним, например, что настольной книгой Татьяны Лариной был известный сонник Мартына Задеки. Для простонародья же годилось и нечто попроще вроде "Сонника, сказующего правду-матку". Примеры эти предшествуют времени, когда появились известные работы Фрейда о сновидениях, однако сонник как определенный жанр "просветительской" литературы существует и поныне.

Фрейд согласен с догадкой Аристотеля (недаром свою работу он назовет почти как упомянутый нами трактат своего античного предшественника - "Толкование сновидений"), но, разумеется, идет много дальше. По сути, исследуя сны как психический феномен, за которым стоит сложная работа разума, ученый пытается выйти на истоки личности, единственной и неповторимой. Для этого приходится, как заметил однажды Фрейд, "спускаться в Ад", на самые нижние этажи человеческой психики, в глубины подсознания, касаясь скрытых и темных сторон личности. Следуя врачебной гуманистической традиции (первый эксперимент - на себе), ученый начинает с беспристрастного анализа собственных сновидений, положив себя, по выражению биографа Фрейда, "на алтарь великолепного исследования".

Что открылось ученому? Картины сна, собранные при пробуждении, - как бы "иероглифы", для которых еще нужно найти перевод. Таким образом, существуют два языка сновидений, два их содержания - явное и скрытое. Выяснение скрытого и есть главная задача исследователя. Как психоаналитик Фрейд решал эту задачу всю жизнь. Он исходил из собственной гипотезы, что сновидение представляет собой исполнение (скрытое) желания (подавленного, заторможенного). Чаще всего тормозом служит "Я", власть которого во время сна может ослабнуть, как и давление сознания. Однако, по мысли Фрейда, сновидение испытывает деформирующее действие внутренней "цензуры", действующей при переходе от одного состояния к другому, а особенно, от бессознательного к сознательному. Потому-то сновидение может показаться непонятным, абсурдным, отрывочным, с удивительной последовательностью фактов. Таким образом, "Я" сохраняет и во сне определенную "бдительность", словно противясь полному самообнажению. Тем более что, по мнению Фрейда, многие сновидения самым тесным образом связаны с сексуальностью и восходят к детству. Наконец, ученый делает еще один вывод, который даже ему самому представляется "общим местом", - сновидение охраняет покой, служит созданию психологического комфорта, позволяя человеку спать. Многочисленные примеры показывают, как сновидения захватывают все мешающие сну факторы, нейтрализуют их, включая в систему образов сна.

В чем-то полемизируя с Фрейдом, его концепции позднее развивал и дополнял Юнг в русле своей идеи о коллективном бессознательном. Он обнаружил, что во многих сновидениях являются ассоциации и образы, аналогичные первобытным идеям, мифам и ритуалам. Эти "исторические ассоциации" и есть, по мнению Юнга, звено, связывающее сознание с миром инстинкта. Сновидения - послания из бессознательного, смысл которых мы часто недооцениваем или просто не хотим понимать.