Михаил Сагателян - Кто же убил Джона Кеннеди

Эпизод второй. Когда вдова и советники погибшего президента привезли гроб с его телом из госпиталя и погрузили на борт "ВВС-1", Жаклин сразу же прошла в носовую часть самолета, без стука (ведь до сих пор это была и ее спальня) открыла дверь и... замерла: на одной из кроватей Линдон ^Джонсон, лежа прямо в одежде и ботинках, что-то диктовал сидевшей за президентским столом секретарше. Увидев Жаклин, он медленно поднялся и молча вышел.

Вышла и секретарша.

Как рассказывали очевидцы, Жаклин Кеннеди посмотрела им вслед, тоже вышла из спальни и направилась к гробу, находившемуся в самом хвосте самолета, там, где обычно располагались агенты президентской охраны.

Линдон Джонсон вернулся в спальню. После этого туда снова прошла Жаклин, а вслед за ней и леди Бэрд. Джонсон обнял Жаклин за плечи, сказав при этом лишь одно слово:

"Милая!" - и покачал головой. Зато слова (и какие!) нашлись у новой "первой леди Америки". Она всхлипнула и сказала: "Я не знаю, что говорить... Мне больней всего, что это должно было случиться именно в моем любимом Техасе". Затем, после паузы леди Бэрд перешла к делу:

"Можем мы прислать вам кого-нибудь помочь переодеться?"

Жаклин отказалась, сказав, что она, возможно, сделает это, но не сейчас.

Теперь заговорил Джонсон: "Ну так вот, насчет присяги..." В ответ на непонимающий взгляд Жаклин он объяснил, что ему предстоит тут, в самолете, принимать присягу, при этом будут журналисты, а ей нужно "полежать, освежить себя и все такое прочее".

Жаклин, по-прежнему находившаяся в состоянии шока, механически ответила: "хорошо". Джонсоны вышли, Жаклин, оглядев спальню, вдруг заметила, что кто-то вынул из платяного шкафа ее белое платье, того же цвета жакет и черные туфли и положил на кровать. Это было еще одно явное напоминание, что ей нужно переодеться к церемонии присяги, снять свой розовый шерстяной костюм, забрызганный кровью и мозгом мужа.

Жаклин долго не выходила из спальни. Уже все было готово к принятию присяги, и Джонсон, не соглашавшийся начать эту церемонию без того, чтобы вдова убитого президента была сфотографирована рядом с ним, уже стал нервничать и в конце концов собрался пойти и привести ее сам. Но тут в дверях появилась Жаклин. Ее сразу подвели к Джонсону, который пожал ей руку и почему-то счел нужным объяснить: "Это самый печальный момент в моей жизни". Церемония принятия присяги состоялась, и вскоре фотография Жаклин Кеннеди рядом с новым президентом США на борту "ВВС-1" разошлась по всему миру. Жаклин была одета все в тот же окровавленный розовый шерстяной костюм...

Позднее, когда перед прибытием в Вашингтон ей снова предложили переодеться, она объяснила, почему не переоделась после первых просьб и не будет переодеваться сейчас:

- Пусть они видят, - сказала вдова президента Кеннеди, - что они сделали (курсив мой. - М. С.).

Жаклин не уточнила - кто же эти неназванные "они".

Впрочем, никто тогда и не спрашивал об этом, как будто бы всем было и так все ясно...

Эпизод третий. Самолет "ВВС-1" с его четырьмя мощными реактивными моторами быстро глотал мили, приближаясь к американской столице. Линдону Джонсону, удачно организовавшему церемонию присяги, предстояло уладить еще одно дело: поговорить с Розой Кеннеди, матерыо убитого президента, и выразить ей свои соболезнования. Не сделать этого было нельзя: отказ от разговора выглядел бы более чем странно. Он не мог быть скольконибудь удовлетворительно объяснен растерянностью, нервной перегрузкой или чем-нибудь еще в этом роде, а главное, мог навести на "всякие мысли". К тому же пассажиры президентского "Боинга-707" уже видели, что Джонсон не проявляет заметных признаков растерянности или нервозности.

Итак, выхода не было: разговор с Розой Кеннеди должен был состояться. И вот новому президенту подали телефонную трубку: на другом конце линии ждала мать убитого Джона Кеннеди. Линдон Джонсон прикрыл микрофон своей большой мясистой ладонью. Теперь окружающие заметили нервозность и сильную растерянность на его лице. Не поднося трубки к уху, Джонсон тихо проговорил: "Что я могу ей сказать?" Затем он все-таки решился и с трудом выговорил такую фразу: "Ей-богу, я хотел бы иметь возможность что-то сделать..."

Ответ Розы Кеннеди был очень двусмысленным. "Мы знаем, - сказала она, насколько вы любили Джека и как он любил вас".

"Передаю трубку госпоже Джонсон", - быстро ответил на это новый президент и, по словам очевидцев, сунул ее жене настолько резко, словно трубка была из раскаленного металла и нестерпимо жгла ему руку. Леди Бэрд тоже сказала всего лишь одну, не менее двусмысленную фразу:

"Мы все должны сознавать, как повезло стране, что ваш сын служил ей столько, сколько это продолжалось)) (курсив мой. - М. С.).

Так, более чем своеобразно, Линдон Джонсон и Леди Бэрд выразили свои соболезнования матери убитого Джона Кеннеди. Весь разговор этот был для Джонсона почему-то невыносим. Когда же дело было сделано, новый президент вскоре снова обрел утраченное равновесие.

Эпизод четвертый. "ВВС-1" приближался к цели. Внизу, вперемежку с лесными массивами мелькали огни пригородных районов Вашингтона: Фронт Ройял, Манассас, Фоллз Черч...

Жаклин Кеннеди позвала одного из агентов охраны и попросила его объявить: за гробом могут выходить только те, кто был близок к Джону Кеннеди. В узком коридоре возле "президентского выхода" собралось большинство пассажиров "ВВС-1". Сзади них, через открытые двери президентского салона была видна фигура Линдона Джонсона. Специального приглашения провожать гроб он не получил. Близким другом Джона Кеннеди он отнюдь не был. Присоединяться к большинству, воспользовавшись общим приглашением, новый президент не стал: ведь вдова вполне могла ему отказать, на этот раз в прямой форме. Конечно же. Джонсон понимал, что его отсутствие у гроба убитого президента будет замечено дотошными вашингтонскими журналистами. Тем не менее, во избежание худшего, он вынужден был остаться в самолете.

Новый президент, судя по всему, наиболее остро переживал именно это обстоятельство. Во всяком случае, о других фактах он никому ничего не говорил. А об этом счел нужным на другой день рассказать одному из членов правительственного кабинета, в свободную минуту записавшему это. Вот отрывок из этой записи, опубликованной Уильямом Манчестером: "Он (Джонсон.

- М. С.) сказал, что когда самолет приземлился, никто из людей Джона Кеннеди не обратил на него никакого внимания. Они вынесли из самолета тело Кеннеди, погрузили его в автомобиль, взяли с собой г-жу Кеннеди и отбыли.

И только тогда он покинул самолет без какого бы то ни было внимания, без почестей к нему, теперь уже президенту Соединенных Штатов..."

Итак, четыре эпизода на борту "BBC-1". Каждый из них, на мой взгляд, многозначителен, ибо характеризует главных действующих лиц не чужими, а их собственными словами и поступками, которые в минуты и при обстоятельствах, подобных описанным, с наибольшей откровенностью обнажили их подлинное человеческое нутро.