Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6451 ( № 8 2014)

Особую зависть вызывали аккуратные, ухоженные усы Шолохова; а «Тихий Дон» был в моём представлении романом о скромном, неконфликтном испанце. В расхристанные 90-е мнение о писателе изменилось, я искренне верил, что хитрый крестьянский парень Шолохов тиснул записки белого офицера, подправил их и выдал за собственное произведение. Школьная учительница по литературе пыталась нам доказать, что это не так, что писателя оболгали и втоптали в грязь его имя, но в этом вопросе мы, дети, верили телевизору. Сам роман, разумеется, не открывали. И только учась на филфаке, я впервые открыл его и начал читать, и был оглушён пронзительной эпичностью, глубиной и чистотой языка, простотой и величием смыслов. Это был удар под дых. Равного по мощи текста я не читал со времён «Братьев Карамазовых». То есть Шолохов по силе воздействия сопоставим с Достоевским, Толстым, с Гюго. Это высшая лига мировой литературы. Я понял, что никогда не смогу написать ТАК и при этом всегда буду стремиться писать ТАК. Шолохов стал для меня маяком, той высшей точкой, к которой должен идти писатель, если он хочет быть честен с собой, читателем и русским языком. И, конечно, было ясно, что весь текст написан одним человеком – Михаилом Шолоховым.

Имя России

Однажды с моим товарищем Евгением Васильевичем Малютой, который был инициатором создания музея Шолохова, долго плутали по балкам, едучи в Вёшенскую. Попали на хутор, где на свет появился писатель. Дом, в котором он родился, стал маленькой гостиницей, в которой была и торговая лавка. Мимо этого дома проходили потоки людей, гнали волов, везли пшеницу. Шолохов напоминает Чехова, который тоже впитывал в себя разнообразную речь, местный говор, уклад жизни с молоком матери.

Чудо Шолохова – в одном ряду с Пушкиным и Лермонтовым. Великий роман «Тихий Дон» – о жизни целого сословия казаков, его величии и гибели. Трагедия прошла через душу и сердце Михаила Александровича. Как может быть, что человек в таком юном возрасте написал столь гениальную книгу? Все ломают над этим голову. Но такие чудеса бывают на переломе эпох, когда ломается один уклад и рождается другой. В 17 лет находился под расстрелом, был яростным большевиком, служил в продотрядах. Он был в гуще жизни.

Михаил Александрович Шолохов на всех переломных этапах истории России за 70 лет каждый раз находил метафору, формулу этого слома. «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Судьба человека» – это революция, Гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная. И даже в эпоху развенчания культа личности на вопрос: «Был ли культ?» он ответил: «Культ-то был, но и личность была».

В последний период жизни его молчание – золото. В нём было столько смысла, что даже у говорливых, многотиражных писателей не было и малой толики той глубины. Он не желал ввязываться в эту кучу-малу писательской среды и жил в Вёшенской. Хотя выступал на всех знаковых съездах. Известны его слова: «Мы пишем от всего сердца, но сердце принадлежит партии».

Шолохов застал тот период нашего государства, когда церковь ушла в тень и писатели стали «инженерами человеческих душ». Это было очень заметно на юбилее Шолохова: военачальники, командующие, секретари обкомов партии «поклонялись» писателю-демиургу.

Геннадий ЖИВОТОВ, заслуженный художник России

Вера КУЗЬМИНА, журналист канала ТВ Центр

Настоящий

Через тридцать лет после смерти Михаил Шолохов – по-прежнему ЖИВОЕ напоминание как минимум о трёх принципиально важных вещах.

Во-первых, это напоминание читателям. О том, что такое Настоящий Писатель. Когда книги раздают вместо визиток – видеть планку принципиально важно. Тем более какую до сих пор мало кто и брал. К примеру, ничего лучше «Тихого Дона» о Гражданской войне не написано. Возможно, по той гениально простой причине, малопонятной сегодня многочисленным писателям. Шолохову правда были интересны люди. И писал он именно о людях. А не о себе на фоне людей.

Напоминание второе – критикам. Всем, кто критикует писателей такого калибра: надо быть очень честным. И очень хорошо знать детали. Например, история про то, что Шолохов в своё время выступил против Даниэля и Синявского, невозможна без информации, что ещё раньше он выступил против методов коллективизации. И написал письмо отцу народов о том, как именно собирают колхозы на Дону. Кстати, неизвестно ещё, что для Настоящего Писателя опаснее. Тиран может забрать максимум жизнь. Трибунал «рукопожатного общественного мнения» норовит отобрать смысл жизни.

Ну и, наконец, это напоминание писателям . Настоящий Большой Писатель заканчивается там, где начинается памятник. Как только чернила в ручке бронзовеют – ими много не напишешь. Это относится даже к гениям. С 60-х Михаил Шолохов толком ничего не написал. Чего уж тогда о всех остальных говорить.

Елена ТЕМИРАЗОВА, педагог-психолог Центра психолого-медико-педагогического сопровождения Центрального административного округа Москвы

1. В последнее время стало модно пересматривать приоритеты в списке имён писателей-классиков, включённых в школьную программу по литературе. Особенно не везёт Николаю Островскому и Михаилу Шолохову. Любители перестановок как будто мстят им за то, что они слишком долго стояли на пьедестале, и намекают, что пора бы им уступить место другим. При этом забывается, что школьная программа в любом развитом государстве должна формировать личность и ставить перед юными высокую планку в освоении отечественной и мировой культуры, которую он если и не сможет взять в детские – юношеские годы, но к которой обязательно вернётся в более зрелом возрасте.

2. Лично я спустя годы вновь и вновь перечитываю «Тихий Дон», «Поднятую целину», «Донские рассказы» и каждый раз открываю в них что-то новое для себя. Не может не поражать мастерство Шолохова, который так деликатно, без пошлости показывает красоту чувственности, красоту любви, поднимающую на небывалую высоту самого обыкновенного человека. В отличие от одноразового секса, которым потчуют зрителей, и прежде всего нашу молодёжь, всякие убогие теледома. До сих пор поражают богатство оттенков взаимоотношений между героями великих книг, между мужчиной и женщиной, между старшим поколением и младшим, конкуренция между мужчинами за право на любовь. Завораживает язык, на котором говорят его герои, – яркий, выразительный, с изюминками юмора, самоиронии, желчи, гнева, радости. Это язык народа-творца культуры.

Лауреат Нобелевской премии, талант, признанный миром, он как никогда должен быть востребован именно сегодня, когда культурный уровень населения, сужу об этом как педагог-психолог, резко упал по сравнению с тем, что был ещё полвека назад, в годы бума знаний и науки. Хотелось бы пожелать родителям, чтобы они сами почаще перечитывали классика и обсуждали его книги со своими детьми. Такое общение не заменят никакие другие развивающие кружки и курсы, уже не говоря об интернете.

Читать дальше