Газета Завтра Газета - Газета Завтра 9 (1058 2014)

"Завтра". Я вспоминаю Леву Катаева - талантливейший человек! Но как он прожил жизнь в архитектуре? У него же совершенно не было возможности реализовать себя

Владилен Красильников.Он был моим близким другом. Лева Катаев - великий рисовальщик, художник. А вот пробивать что-то для него было делом трудным и непосильным. Его главная трагедия в том, что он хотел строить для России, а она не имела на это денег. В Москве в те годы еще строили, а вот в других городах - нет. Объекты во Владивостоке, в Вологде, в Петрозаводске, в Палехе Все они не были закончены. И это огромная драма для архитектора.

Затем перестройка, разрушение старого, новая философия, архитектура становится никому не нужна

"Завтра". С другой стороны, появился богатый заказчик, владеющий огромными деньгами, буржуа, которому нужны виллы

Владилен Красильников.Понимаете, пришли люди со стороны, лишенные вкуса, ничего не понимающие в искусстве; и возникла ситуация, чем быстрее будет завершено строительство, тем проще получить прибыль. Кроме того, наблюдается засилье Запада: консультанты, финансисты, архитекторы. Отчасти мы виноваты в этом сами: ругали отечественных строителей, что, мол, они никуда негодны. И что? Стали приглашать иностранных. Поначалу они работали как положено, но постепенно стали диктовать свои условия, привели с собой своих архитекторов.

Сейчас мы вернулись в архитектуре к началу хрущевского периода. Например, дом мы набираем из того, что требуют строители. Возьмем стеклянный фасад. Мы его не придумываем, а берем из каталога. То же самое происходит и с плиткой. И все это стоит три копейки. Пройдет десяток лет, и все это рассыпется. Вот и итог. А художественного замысла нет никакого - нам никто не ставит никаких задач.

"Завтра". Дома, выросшие в Москве во время строительного бума - с башенками, аркадами, с нагромождениями разнообразных форм, призванных оживить мертвые фасады, - что это?

Владилен Красильников.Это отражение вкуса хозяев. Проведите опрос на тему: нравятся ли современные дома нашим согражданам? Большинству - нет. В моей книге есть подборка ответов французов, когда их спрашивали об архитектуре Парижа. И почти все ответили, что любят исторический Париж, а не современные безликие коробки.

"Завтра". Когда рухнула брежневская неоимперская архитектура, ее сменила гламурная, буржуазная, наглая, безвкусная эклектика. Я ездил в ту пору на Рублевку и наблюдал, что и как строят: коттеджи в мавританском стиле, кусочек Парфенона, готика. Эта эра завершается? Путин демонстрирует стремление к неоимперской политике. Можно ли ожидать, что на смену канелюрам и аркадам придет хотя бы подобие "большого стиля"?

Владилен Красильников.Не могу сказать. Сейчас мы переживаем Сочи. Ведь то, что там построено, к достижениям современного зодчества вряд ли будет иметь отношение. Это коммерческая архитектура, сделанная на потребу. Раньше в Олимпиадах участвовали исключительно любители, а два десятилетия назад разрешили профессионалам. Сейчас это коммерческое предприятие с огромными доходами. И исчезла потребность в архитектуре.

В 70-х годах в Мюнхене и Японии были возведены здания, определившие направленность мировой архитектуры того времени. Во всех же последующих Олимпиадах мы видим скорее дизайнерские упражнения художников, оформляющих интерьеры. Сейчас новое веяние: архитекторов просят сделать фасад, а интерьер делают другие. Такого никогда прежде не было.

Во время строительства Дома музыки мне еще повезло: мы все делали сами и не допустили никаких дизайнеров.

"Завтра". Сколько строили Дом музыки?

Владилен Красильников.Всего два года. Хотя на весь комплекс, который расположился возле Павелецкого вокзала, ушло пятнадцать лет. За это время произошли грандиозные перемены в обществе и во вкусах. И это не могло не наложить отпечаток. Что касается философии Если посмотреть на комплекс, то станет понятно, что мы старались воспроизвести Кремль: колокольня, главный собор и стена. В какой-то степени стену мы делали с учётом мнения Лужкова, первое время он часто приезжал оценить, как идет работа. Когда его интерес к нам поугас, то Дом музыки мы уже стали делать по-другому.

Посмотрите на монастыри. Их строят по двести-триста лет, и в них органично уживаются разные стили. Вот и мы хотели сделать нечто подобное. Сегодня же я не могу сказать, по какому пути и к чему мы идем.

У меня есть мечта, чтобы в Год культуры нас, архитекторов, вернули культуре, забрав из строительного плена. Пока же нам приходится возводить времянки.

"Завтра". Корбюзье сказал, что дом - это машина для жилья. Абсолютно рациональный и примитивный подход к архитектуре. Ведь в этом случае архитектура должна какое-то время служить, а потом, когда она амортизируется, ее выбрасывают. Как современный автомобиль

Владилен Красильников.У Корбюзье даже бы план новой Москвы, где, по его замыслу, оставался только Кремль и собор Василия Блаженного. Все остальное - снести.

Во времена послевоенной разрухи философия Корбюзье - рационализм - была очень выгодна. Сам же он строил здания, не имеющие ничего общего с тем, что пропагандировал.

"Завтра". Вернемся к автомобилю, по-моему, очень наглядный пример. Он живет семь-десять лет. Потом возникают другой дизайн, другие характеристики. Может быть, отчасти это делается специально. Но мы не очень скорбим, что сейчас нет ранних "рено" и "фиатов". Автомобильные серии не исчезли, они превратились в коллекции.

Владилен Красильников.В какой-то степени и архитектура становится сегодня в это положение.

"Завтра". Это ужасно или закономерно?

Владилен Красильников.Закономерно и одновременно ужасно. И если мы считаем себя художниками, то через два-три поколения это нам аукнется. Настоящее искусство должно быть вечно, нам бы этого хотелось. Конечно, мы понимаем, что так не будет, но должно хоть что-то остаться. Нельзя жить без прошлого. Ведь и наше "сегодня" очень скоро станет прошлым.

Как строить за переделами исторического центра? Если мы будем делать это так, как сейчас хотим, то во что превратится город через пятьдесят - шестьдесят лет? Будет историческое гетто, а вокруг стеклянные дома. А что делать с ними в будущем? Охранять? Мне кажется, что архитектор должен делать так, чтобы через полстолетия было одинаково комфортно жить и в центре, и на окраине. Мы должны строить так, чтобы наш потребитель не мог определить, когда это было сделано. Вы же в Риме не можете точно сказать, в XVI или XVII веках построено то или иное здание.

Надо опираться на философию и на художественные традиции прошлого, ведь без предыдущего нет последующего.