Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки

Труд рыбаков показан не легкой забавой:

Зоркий глаз поэта схватывает нужную деталь, и вы сразу чувствуете специфику и трудность работы. Если бы можно было, хоть подряд переписывай всю поэму, посвященную колхозу, давшему людям вторую жизнь:

Строки:

напомнили мне замечательный рыболовецкий колхоз имени Кирова под Таллином, где нам посчастливилось побывать во время декады. Незабываемое впечатление осталось от встреч и разговоров с его колхозниками. Там мы воочию убедились, как близок был бы сегодня коммунизм, если бы повсюду люди трудились так, как умеют трудиться и хозяйничать эстонские рыбаки.

Волнующе написана поэма Вааранди «Алла-Мари» — о женщине острова Саарема, которая вела островитян в бой против богачей в 1919 году. Образ мужественной дочери народа Мари нам особенно близок. Он органичен и для творчества Деборы Вааранди, полного лирики и глубокого социального смысла, роднящих ее с замечательной поэтессой Лидией Койдулой. Громко заявила о себе своей глубоко народной книгой «Под шум прибоя» Дебора Вааранди. Но мастерство ее продолжает возрастать, и яркое свидетельство тому — сборник стихотворений последних лет «Хлеб прибрежных равнин», вышедший в издательстве «Советский писатель».

Вольный стих приходит на страницы книги вместе с углубленностью личных переживаний поэта, по-хозяйски, чутко и гордо вошедшего в мир. Дебора Вааранди остро сознает неразрывность своей судьбы с жизнью родины.

В стихотворении «На дороге» говорится о молодом городе, который поднялся со священного пурпура песков, где фашисты расстреливали заключенных. Дебора Вааранди сравнивает этот город с шагающим молодым поэтом, у которого

Неожиданность сравнения дней со светлыми широкими лестницами под ногами сразу захватывает воображение. Да, дни как ступени лестницы, — можно ли лучше передать движение времени?

Трудно цитировать Дебору Вааранди: каждая строка рвется вперед. Вот стихотворение «Освенцим». Какая боль безысходности, какая яркость воспоминаний о свободе, об отце, который смеялся, точно «изумленный ребенок», стоя с лопатой под цветущей сливой:

Но все минуло, и только из «тыщи слепых стекол… пустые отцовские очки глядят на меня».

А как звучит стихотворение «О, если бы оживали грезы!». Перевела его Анна Ахматова. Здесь речь идет о ребенке, рисующем на доске барака бабочку с лицом человека.

В месте чудовищного истребления людей можно было только грезить о бабочках и цветах:

Но надежда на мир непрочна, и в стихотворении «Журавли» поэт спрашивает:

Особенно хочется отметить стихотворение, посвященное Назыму Хикмету, тоже в прекрасном переводе Ахматовой:

Проникновенно и образно даны картины природы:

А вот картина весны:

И как гимн всему: жизни, творчеству, родному краю, неразрывности земных притяжений — звучат стихи Вааранди «Лечу над Саарема!»:

Душа поэтессы, творческие и жизненные ее корни навсегда останутся в почве Саарема, обильно политой кровью и потом эстонского народа, в благодарность которому так ярко расцветает поэзия Деборы Вааранди.

Рудольф Сирге известен не только в Эстонии, маленькой республике, имеющей большую литературу, но и далеко за ее пределами. Особенную популярность приобрел его роман «Земля и народ» — о батраках богатого хутора Логина, которые встали на путь борьбы за свои права.

— Земледелие в Эстонии большая проблема, — сказал писатель Пауль Куусберг, тоже отличный прозаик. — Природа суровая, земля каменистая, но урожаев добиваемся. Такой у нас народ.

Мы и сами поняли теперь, что такое земледелие в Эстонии, а какой народ тут живет, об этом получили яркое представление по встречам в поездке и книгам наших новых друзей.

Рудольф Сирге — когда разговор касается его творчества или проблем, которыми он интересуется, — краснеет внезапно и сильно, как девочка. Мягко, но озорновато блестят темные глаза за стеклами очков, придающих его худощавому, продолговатому лицу сугубо интеллигентный вид. Сдержан при первом знакомстве, однако в каждом движении его широкоплечей стройной фигуры сказывается почти юношеская живость.