Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки

Когда мы встречались с представителями датского народа, мы каждый раз убеждались в том, как сильны их симпатии к делегаткам демократических стран и Советского Союза. На второй день конгресса датские женщины и молодежь устроили вечер для делегаток в спортивном зале, где присутствовало около шести тысяч человек. На открытой эстраде разместился большой хор. Впереди — девушки в красно-белых костюмах. На том вечере мы и увидели в первый раз знамена Кореи, Вьетнама и Малайи, торжественно внесенные датчанками. Под несмолкаемые аплодисменты зрителей, одно за другим появлялись они из темноты и, пламенея в лучах прожекторов, поднятые руками чистых сердцем борцов за мир, проплывали над головами людей, вставших им навстречу. Незабываемые минуты! А потом состоялся концерт, и мы услышали датские народные песни и песни советских композиторов на русском языке. Потом был концерт Бетховена для рояля с оркестром. Его с большой силой исполнили музыканты Королевского театра и молодой талантливый пианист Уинтер, который должен был участвовать в предстоящем международном фестивале. Перед нами выступила известная датская певица Хироп. Молодые артисты Королевского балета тоже сочли за честь выступить перед делегатками конгресса и показали нам свое мастерство.

Слушая Уинтера и Хироп, мы думали о талантливом и трудолюбивом датском народе. О том, что знаменитый скульптор Торвальдсен и оба Андерсена — и любимый всеми сказочник Ганс Христиан, и славный романист Мартин Нексе — вышли из рабочих семей. Мы думали о том, что трудящимся всех стран света нечего делить и дружба между ними рождается так же естественно, как естественно рождается вражда между капиталистами.

На следующий день в Фелез-парке состоялся митинг, на котором мы вынесли протест датскому правительству за то, что оно не допустило на конгресс делегации Кореи, Малайи и Вьетнама. Когда мы шли на митинг, на улицах сплошной стеной стояли толпы людей. Нам махали руками и цветами, кричали «мир», «ура». Подойдя к парку, мы увидели, что большое поле перед входом было завалено велосипедами. Много нашлось желающих присутствовать на митинге!

Копенгаген не зря называют столицей велосипедов. Когда кончается рабочий день, улицы принадлежат велосипедистам, заполняющим не только отведенные им дорожки, но и асфальт, предназначенный для машин. Оказывается, велосипеды в Дании самое дешевое средство передвижения, и потому на всех тротуарах и дворах устроены для них стоянки.

На одной из громадных полян парка собралось у раковины-эстрады до двадцати пяти тысяч человек. День стоял солнечный, но жару смягчал прохладный морской ветер. Казалось, сама природа была заодно с нами.

Датчане в большинстве шатены и рыжеватые блондины. Голубоглазые. Сероглазые. Дети прелестны, много светлокудрых. На малышах кожаные шлейки, чтобы пристегивать их к стульчику впереди сиденья велосипеда.

Митинг прошел с большим подъемом. Голубые делегатские платки развевались над толпой. Всюду масса цветов.

Представительницу Бразилии Элизу Бранко встретили овацией и долго не стихавшим: «Э-ли-за! Э-ли-за!»

Протест датскому правительству все приняли с воодушевлением.

Незадолго перед конгрессом была утверждена новая датская конституция. Наряду с такими пунктами, как введение престолонаследия по женской линии (у нынешнего короля народились одни девочки и нет наследника), был внесен в конституцию и пункт, гласящий, что в минуту опасности датское правительство может весь суверенитет власти передать международной организации. Это еще более усилило оппозиционные настроения в стране. Конституция прошла со скрипом: почти половина жителей, имеющих право голоса, проголосовала, как здесь говорят, лежа на боку, то есть не пошла на голосование, да 300 тысяч голосовало против.

Когда мы знакомились с Данией, то побывали и на фабрике телефонных аппаратов в десяти километрах от Копенгагена. Мы увидели отлично оборудованные цехи. Но работницы, все без исключения, в том числе и беременные до восьми месяцев, ездят сюда из города на велосипедах. На трамвае рабочему ездить не по карману.

Очень интересны были встречи в порту… Докеры, показывая нам на набережную, где не видно было ни одного крана, сказали:

— Вы видите эти горы товаров? Все тяжести мы переносим на своем горбу… Так хозяевам выгоднее.

Нам показали детский сад в Вестброу — западном районе, где живут низкооплачиваемые трудящиеся и безработные. Единственный детский сад на семьдесят тысяч жителей! Он принадлежит частнику. На верхнем этаже, где ясли, было три грудных ребенка, на втором — для дошколят — человек двадцать, они играли во дворе, где росло около десятка деревьев, загороженных очень высокими решетками.

— Мы бережем деревья, — пояснили нам, — других нет в районе.

Тяжело смотреть на мальчиков в американских трикотажных ковбойках на «молниях». Рубашки эти с рисунком: мелкий орнамент — браунинги и воинственные восклицания, крупным планом — стреляющие и режущие молодцы.

«Человек человеку — зверь!» — стараются внушить ребенку даже видом рубашки американские помощники смерти, товарами которых завалены прилавки датских магазинов.

В Дании существуют летние лагеря для детей. Один такой лагерь мы видели, и он произвел на нас грустное впечатление. Представьте себе большой пустырь, изрытый какими-то ямами. Кругом — ни травинки. Песок, камни да пыль. И на этом участке проводят время дети рабочих. Их тут «воспитывают». Прежде всего трудом. Дети корчуют пни, занимаются «строительством» домиков из ящиков, старой жести и соломы. Внутренняя обстановка таких курятников — домашний хлам: порванные шторы, поломанная посуда, но на дверке каждого домика большущий замок. Так прежде всего воспитывают собственника в человеке. В лагере есть «художественная студия» — низкая палатка. Когда мы в нее заглянули, там был один мальчик. Он наклеивал на большой лист черной бумаги изображение почти нагой женщины, должно быть вырезанное из американской афиши. А тут же рядом крупным планом рука, держащая браунинг…

Перед отъездом мы взяли такси и проехались по городу. Побывали в богатом музее искусств, где хранятся исключительно произведения древних: из Греции, Рима, Египта. Потом осмотрели прекрасный музей Бертеля Торвальдсена. Он построен в античном стиле. Над фронтоном — большая скульптурная группа: колесница, запряженная четырьмя мчащимися лошадьми. А во внутреннем дворике, вымощенном серыми плитами, строгий четырехугольник из черного полированного камня — могила Торвальдсена, пышно заросшая вечнозеленым плющом.

В открытой гавани крутобокие океанские пароходы, однако и в этом порту не видно техники, только иногда проезжают самоходные тележки с небольшими подъемными кранами. Что ж, рабочих рук здесь много: 200 тысяч безработных.