Газета Завтра Газета - Газета Завтра 11 (1060 2014)

Поговорим о более поздних временах. Вот Николай Васильевич Яновский (который Гоголь) - он был украинским или же русским писателем? Ему рукоплескала петербургская интеллектуальная элита, а император Николай I после спектакля "Ревизор" честно заявил: "Тут всем досталось, а более всего мне". Гоголя мы воспринимаем целостно или же двояко? Он и певец прекрасной Украины, и радетель за Россию. Интересный момент - Малороссия в его творениях красива, широка, солнечна. И при этом - мистична, жутка, заселена панночками-ведьмами и прочей колоритной чертовщиной. Это - некая заповедная территория сказок. Красочная и прихотливая. "Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное!" Или вот: "И вечер, вечно задумавшийся, мечтательно обнимал синее небо, преобращая всё в неопределенность и даль".

С другой стороны - гоголевская Россия - его сердечная боль. Тут уже берётся иная палитра - сдержанная, не сказать - скупая: "У подошвы этого возвышения, и частию по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы нигде между ними растущего деревца или какой-нибудь зелени; везде глядело только одно бревно. Вид оживляли две бабы, которые, картинно подобравши платья и подтыкавшись со всех сторон, брели по колени в пруде Поодаль, в стороне, темнел каким-то скучно-синеватым цветом сосновый лес". Писатель восторгался своей родной Малороссией, но при этом душой страдал за Россию. Но как можно "разделить" Гоголя на части? Имеет ли кто-нибудь право называть его только украинским или исключительно русским сочинителем? В своё время мне довелось прочесть исследование одного "укро-патриота", который именно на этом несходстве палитр и выстроил своё умозаключение - Гоголь рисовал Малороссию живо и сочно, потому что она такая и была, в отличие от москальского царства с его "кувшинными рылами" и ворующими градоначальниками. Автор даже не удосужился вспомнить, что Украина для Гоголя была не только Родиной, но и чем-то вроде ренессансной Италии - для немецкого романтика или средневековой Шотландии - для английского. Страной сказок, песен и преданий, где не бывает социальных драм и серых будней

Ещё один занимательный момент - вы когда-нибудь замечали, что действие фильма "Весна на Заречной улице" происходит на Украине? Или - в Украине, если так правильнее. Если кому-то столь важен именно предлог, а не существительное. Так вот, вспомните фамилии главных героев - рабочий Савченко и учительница Левченко. Замечу, что она - преподаватель русского языка и литературы. В кадре мы видим Запорожье, а масштабные индустриальные сцены снимались на заводах "Запорожсталь" и "Днепроспецсталь". Это украинский фильм иликакой? Вы сможете отделить здесь малороссийскую жизнь от "москальской" культуры, в частности, от Грибоедова, которого по сюжету изучают в вечерней школе?

Ещё примеры? Когда по телевизору в очередной раз крутят "Королеву бензоколонки", кто-нибудь отмечает, что героиня киноленты - украинка, а работает она на трассе Киев-Харьков, а эту самую Людмилу Добрыйвечер играет чистокровная русская актриса Надежда Румянцева? Или, скажем, ещё один культовый фильм под названием "Высота". Место съёмок - Днепродзержинск. Более того, фамилия главного героя - Пасечник (Пасічник) - весьма распространённая украинская фамилия. У его антипода фамилия Хаенко, прямо скажем, тоже не москаль. Вам это когда-нибудь бросалось в глаза? Вам приходило в голову, что Пасечник, женившись на Кате, создаст "смешанный брак" людей разной национальности? Только не надо включать либеральную шарманку и гнусаво петь, что Советская власть намеренно нивелировала, уничтожала культуры и менталитеты всех народов, входивших в Империю Зла. Напротив, делалось всё, дабы эти культуры сохранить в их прекрасной первозданности, что не имело ничего общего с шизофреническим "национализмом". Просто к ним относились именно на равных. А если кому-то нынче очень выгодно вытаскивать из ржавых сундуков истлевший бандеровский китель, то это, как говорится, "просто бизнес, ничего личного".

Георгий Судовцев

13 марта 2014 0

Культура Общество

Владлен МАКСИМОВ. Де Голль и голлисты. "Коннетабль" и его соратники. - М.: Книжный мир, 2014, 800 с., 1400 экз.

Автор этой книги - глава Московского городского отделения "Союза правых сил", то есть достаточно заметный либеральный политик. Он же - руководитель Межрегионального профсоюза предпринимателей "Лига Свободы", преобразованного из общественной организации "Общественное движение рыночной торговли" (ОДРТ), которая защищала мелких предпринимателей от произвола местных и региональных властей. Он же - кандидат исторических наук, чья диссертация была посвящена советско-польской войне 1920 года".

Как можно видеть, личность весьма разносторонняя, социально активная и в современных условиях социально эффективная. Спрашивается, а что ему Гекуба, то есть де Голль?

Авторское объяснение: "Мне давно хотелось написать эту книгу Это мой личный взгляд на самого знаменитого француза ХХ столетия", - на самом деле ничего не объясняет. А вот фразу: "Мне также было важно понять, чему учит опыт де Голля нас, россиян", - пожалуй, следует считать ключевой для оценки этого гигантского (всё-таки 800 страниц вполне профессионально сделанного текста) труда.

Приязненное отношение к "коннетаблю" в отечественном общественном мнении на первый взгляд трудно объяснить логически. Да, "Свободная Франция" де Голля воевала против Третьего рейха, была нашим союзником во Второй мировой войне. Но нашими "союзниками поневоле" были тогда и США Франклина Рузвельта, и Великобритания Уинстона Черчилля. Но этих политиков мы всё-таки воспринимаем через призму тех государств, которые они возглавляли. А де Голль создал (или сохранил) свою Францию в условиях не только мировой, но и гражданской войны - Республика Виши под руководством его былого покровителя маршала Филиппа Петэна не была политической фикцией, французский "коллаборационизм" с немецкими оккупантами являлся жесткой и подчас жестокой реальностью. Именно этот выбор "коннетабля", выбор 1940 года, привлекал, привлекает и, надеюсь, будет привлекать к нему сердца людей не только в России, но и во всем мире.

Владлен Максимов объясняет его прежде всего личным стремлением де Голля к власти, а сам образ "коннетабля" рисует насколько возможно неприглядным и мелкотравчатым: не был он, оказывается, ни серьёзным военным теоретиком, ни боевым командиром, ни истинным патриотом своей страны, любил только себя и своё будущее величие.

Впрочем, есть молчание красноречивее слов: ситуацию 1965 года, когда де Голль начал обмен долларовых купюр на золото, что привело к краху Бреттон-Вудсской системы, автор книги старательно обходит стороной, как и то, что именно эта акция (из Соединенных Штатов французам удалось "вынуть" благородного металла на 4,7 миллиарда долларов) привела к "парижской весне" 1968 года и окончательному уходу "коннетабля" из французской и мировой политики. Но именно это трагическое поражение де Голля автор книги представляет как истинную вершину деятельности "величайшего француза ХХ века", называет его "мужественным и нестыдным расставанием с империей", примером подражания для современной России.