Петер Швейцер - Тайная стратегия развала СССР

Экспорт технологий был частью «технологической триады», очерченной в тайной директиве «NSDD-66». С первых дней правления администрации Рейгана Уильям Кейси добивался для ЦРУ больших полномочий в ограничении передачи технологий. Его желание исполнилось в 1983 году, когда был создан секретный Комитет разведки по делам передачи технологий с базой в Лэнгли. Единственным заданием Комитета было следить за закупками технологий странами советского блока. Это был центр, двадцати двум отделам которого федеральное управление должно было выделить сотрудников и прочие ресурсы. Впервые начался систематический процесс сбора и распространения данных на эту тему. Собранная Комитетом информация стала золотой жилой для Кейси. Он мог ориентироваться, какого рода технологии стараются закупить Советы. Это позволило ему узнать их экономические потребности. «Сейчас-то я держу руку на их пульсе», — сказал он Гербу Мейеру.

Утечка современной технологии из США стала заметно уменьшаться в значительной мере благодаря ограничениям, которыми по указанию департамента обороны, а частично и благодаря Государственному департаменту, был обложен экспорт. В 1975 году в общем списке промышленных товаров, которые США продавали СССР, 32,7 процента составляли изделия высокой технологии, приблизительно на 219 миллионов долларов. В 1983 году продажа продуктов современной технологии упала до 5,4 процента, принося мизерную сумму в 39 миллионов долларов.

Правда, представители администрации были довольны таким результатом, но также отдавали себе отчет, что одностороннее ограничение даст немного. И лишь при содействии главных союзников технологические запреты могли бы принести эффект. Заместитель министра обороны Ричард Перл ездил в секретные путешествия в столицы союзников уже с начала правления новой администрации, в надежде, что ему удастся привлечь европейских союзников к сотрудничеству в этой области. Двусторонние переговоры двигались медленно, но все же эффект их был заметен. Через два года тайных, но интенсивных дипломатических мероприятий начала вырисовываться единая стратегия в КОКОМ. Союзники достигли в ЛаСапиньер в 1982 году предварительного консенсуса в деле передачи технологий. В течение последнего года члены КОКОМ прислушались к более чем ста рекомендациям США относительно экспорта в страны советского блока. Однако Соединенные Штаты стремились теперь значительно увеличить число технологий, охваченных контрольными списками. США уже не хотели ограничивать свой контроль за западной экспортной политикой лишь продукцией явно военного назначения, речь шла о контроле над всеми «стратегически важными» изделиями и технологиями, даже гражданскими технологиями, круг применения которых не удавалось точно определить. Соединенные Штаты желали также, чтобы контроль КОКОМ охватил также экспорт в третьи страны, поскольку заключение сделок с такими странами было любимым методом добычи Советами важных технологий.

Улучшение контрольных механизмов начало приносить видимые результаты. К осени 1983 года таможенные службы США при сотрудничестве со своими европейскими коллегами задержали около 1400 нелегальных пересылок, оцениваемых почти в 200 миллионов долларов. Среди них были и базовые технологии, которые позволяли бы функционировать многим секторам советской промышленности.

Администрация также предпринимала шаги к ограничению экспорта советских энергоносителей на Запад. Американцы весной 1983 года добились заключения соглашения в Международном агентстве по энергетике, которое уменьшало импорт советского газа и заставляло Западную Европу искать альтернативные источники энергии, а также позволяло удовлетворять потребности Европы в энергии за счет советских источников лишь на 30 процентов от требуемого. Это соглашение было ратифицировано на встрече семерки в Вильямсбурге в мае 1983 года. Потенциально это был серьезный финансовый удар по Кремлю, блокирующий поступление твердой валюты.

После соглашения в Международном агентстве по энергетике США не перестали интересоваться советским экспортом нефти. Нефть теперь являлась для Кремля самым большим источником экспортных доходов, принося порой половину советского дохода твердой валюты. В начале 1983 года министерство финансов провело тайные исследования способов установления цен на мировом рынке нефти. Министерство финансов часто проводило такие исследования, но данное вызвало особый интерес Совета национальной безопасности. С ним также познакомились Уильям Кейси и Каспар Уайнбергер. Подготовка этого документа, насчитывавшего 100 страниц, заняла 6 месяцев, но это было исследование фактора хозяйственного успеха как для США, так и для Советского Союза. Но в какой степени он был важен для каждой из супердержав?

В документе сообщалось, что оптимальная цена нефти для США должна быть около 20 долларов за баррель, то есть значительно ниже 34 долларов, обязательных для 1983 года. В то время США ежегодно тратили 183 миллиарда долларов для закупки 5,5 миллиарда баррелей нефти. В том числе на импорт приходилось 1,6 миллиарда баррелей. Падение цен на мировом рынке до 20 долларов уменьшало бы американские расходы на энергию на 71,5 миллиарда долларов ежегодно. Это означало бы прибавку к доходу американским потребителям на уровне 1 процента существующего роста национального дохода. «Более низкие цены на нефть практически равнялись бы снижению налогов», — вспоминал Уайнбергер.

В выводах рапорта было написано, что снижение цен до 20 долларов за баррель «принесло бы значительную пользу всему народу… Предварительным результатом снижения цен на нефть было бы значительное перераспределение доходов зарубежных производителей по отношению к американским потребителям нефти. Это бы означало безусловный рост американского национального дохода и покупательной способности… Более низкая цена на нефть означает передачу доходов той стране, которая имеет больший доступ к мировым запасам».

При таком раскладе понесли бы потери некоторые отрасли экономики США, но они были бы минимальными. «Несомненно, это отразилось бы только на добывающей промышленности США в результате падения добычи нефти и газа. Все иные отрасли промышленности только выиграли бы от снижения цен».

Более низкая цена на нефть могла быть результатом либо падения спроса (что маловероятно), либо значительного роста добычи. Доклад утверждал, что если бы Саудовская Аравия и другие страны «с доступными нефтяными ресурсами увеличили производство и добычу с 2,7 до 5,4 миллиона баррелей ежедневно, то это вызвало бы падение цен на нефть на мировом рынке на 40 процентов, что в итоге было бы полезно для Соединенных Штатов».