Журнал Русская жизнь - Возрастной шовинизм (декабрь 2007)

Несогласные.Накануне «маршей несогласных», которые прошли в Москве и Петербурге 24 и 25 ноября, питерское ГУВД распространило информацию о том, что к финансированию акций оппозиции причастна тамбовская ОПГ. Якобы у задержанных по подозрению в махинациях с банковскими гарантиями пятерых «тамбовских» были найдены протоколы заседаний оргкомитетов «маршей несогласных» и финансовая документация, свидетельствующая о том, что бандиты оказывали «несогласным» спонсорскую помощь. Строго говоря, политики в этой истории нет никакой. У петербургской милиции после ареста самого знаменитого выходца из Тамбова - бизнесмена Владимира Кумарина-Барсукова, - появился свой собственный «Бен Ладен», на которого можно валить все что угодно (несколькими неделями ранее представители ФСИН заявляли, что бунты в колониях для несовершеннолетних на Урале - это месть «тамбовских» за арест Кумарина). «Тамбовские», бывшие до сих пор частью питерского истеблишмента, теперь стали чем-то вроде троцкистско-зиновьевских банд, которые при правильном подходе к ведению следствия вполне могут стоять за любыми самыми ужасными преступлениями, вплоть до диверсий и шпионажа. Но в этом смысле показательно, какие именно преступления власти готовы инкриминировать бандитам тамбовского происхождения. Диверсии и шпионаж - это уже не актуально, ловля японских и прочих шпионов теперь не в моде. В моде - охота за спонсорами «оранжевой угрозы», за организаторами «маршей несогласных» и прочая, в сущности, чепуха, с которой власти боролись так активно, что, в конце концов, судя по всему, сами поверили в чудовищность исходящих от этой чепухи угроз. Первый «марш несогласных» в Москве прошел год назад. Это был скромный митинг на Триумфальной площади - две или три сотни митинговых завсегдатаев слушали речи еще не перессорившихся Каспарова, Касьянова и Лимонова и радовались кружащему над площадью вертолету («Значит, нас боятся!»). За этот год индустрия борьбы с «несогласными» прошла большой путь. Их разгонял ОМОН, разоблачало телевидение, высмеивали прокремлевские активисты. А теперь еще и питерская милиция установила связь между «несогласными» и «тамбовскими». Даже интересно, что произойдет с этой индустрией после выборов.

Деканы.Это может показаться фантастикой, но Ясен Засурский больше не декан факультета журналистики МГУ. Специально для 78-летнего профессора, руководившего факультетом с 1965 года, на журфаке создана должность президента. Ректор МГУ Виктор Садовничий заявляет, что со временем президенты появятся на всех факультетах. Имен Садовничий не называет, но догадаться нетрудно - вероятней всего очень скоро президентом социологического факультета станет Владимир Добреньков, которому удалось остаться на должности декана после почти года противостояния со студентами, недовольными качеством обучения. Вероятно, и декану философского факультета Владимиру Миронову скоро предстоит стать президентом. Руководство МГУ наконец-то обзавелось ноу-хау, позволяющим без конфликтов избавляться от деканов, которых, по-хорошему, давно пора менять, но при этом нельзя выгонять просто так. Показательна реакция студентов журфака на изменение статуса Ясена Засурского. Несмотря на более высокую по сравнению с другими факультетами политическую активность студентов и на культ Засурского, существующий на журфаке с незапамятных времен, никакого протеста в студенческой среде отставка декана не вызвала - с тем, что его давно было нужно менять, не спорят даже самые верные поклонники журфаковской модели образования (остающейся едва ли не самой спорной в МГУ). С Мироновым и особенно с Добреньковым ситуация еще более ясная: декану соцфака повезло стать первым руководителем факультета, отставки которого студенты требовали во время массовых акций протеста. Когда Добреньков станет президентом соцфака, студенческие активисты, требовавшие его отставки, наверняка отпразднуют победу. При этом считать победой здравого смысла создание синекур для давно заслуживающих отставки деканов все-таки очень сложно. Ситуация с деканами МГУ, многие из которых когда-то играли важную роль в жизни университета, а теперь превратились в чемоданы без ручки, стала очень наглядной иллюстрацией к проблеме несменяемости кадров. Почему-то «просто отставка» в российской традиции считается по определению чем-то вопиюще несправедливым. Отправить кого бы то ни было в отставку вовремя - значит, наказать его, а то и унизить. В итоге приходится долго терпеть, а потом специально придумывать какие-то новые должности - лишь бы не обидеть хорошего человека. По-моему, есть в этой практике что-то очень порочное.

Ротация.Сформирована вторая треть второго созыва Общественной палаты. Из 169 кандидатур, предложенных общественными организациями, было отобрано 42 человека, в их числе 17 новых членов и 25 старых. Эта треть формируется общественными организациями, а месяцем ранее Владимир Путин уже обновил «президентскую» треть, исключив из нее гимнастку Алину Кабаеву, певицу Аллу Пугачеву, банкира Михаила Фридмана, политолога Алексея Чадаева, заменив их правозащитниками Аллой Гербер и Александром Бродом, актерами Чулпан Хаматовой и Василем Лановым, режиссером Федором Бондарчуком и другими знаменитостями. Представители общественных организаций вернули в состав палаты Пугачеву и Чадаева, добавив к ним главного нанотехнолога страны Михаила Ковальчука, рок-музыканта Вадима Самойлова, лидеров армянской и азербайджанской общин России Ару Абрамяна и Мамеда Алиева. Перечислять имена отставленных, оставленных и вновь назначенных членов палаты - сплошное удовольствие. При этом перечисление имен и анализ списков - единственное, на что может вдохновить Общественная палата. Этот орган был создан в рамках послебесланских политических реформ, отменивших губернаторские выборы и одномандатную половину Госдумы. Общественная палата должна была стать компенсацией взамен утраченного пространства публичной политики. Но компенсация оказалась липовой - певцы, актеры и режиссеры и так не были пострадавшей в ходе политических реформ стороной, оппозиционных политиков в палату никто не звал, а самое главное - за два года своего существования Общественная палата так и не сумела найти свое место в системе политических координат. В итоге Общественная палата если кому-то и нужна, так только самим ее членам, чтобы было что на визитках писать. Ну и, может быть, будущим историкам, которым предстоит ломать головы в попытках найти смысл этого странного учреждения.