Журнал Русская жизнь - Водка (июнь 2008)

Американская армия отличается очень жесткой формальной дисциплиной и неформальной офицерской этикой. А зависшие в Ковеле летчики оказались фактически дезертирами, поскольку они не удосужились хотя бы поставить командование в известность о месте своего пребывания и за неделю, находясь на союзной территории, будучи совершенно здоровыми и имея исправные самолеты, не сделали ни одного боевого вылета. Голос в трубке из далекой Британии напомнил пилоту о содержании статьи «дезертирство» и о наказании за него в военное время.

Ведущий сразу стал очень трезвым и печальным. И пошел к ведомому. Тот тоже стал трезвым и печальным. Печаль от напоминания о содержании статьи «дезертирство» усугублялась совершенно очевидным нежеланием покидать такой гостеприимный русский аэродром и его замечательных обитателей. Но они были все-таки дисциплинированными американскими офицерами. И попрощались они с Russian pilots, и пошли к своим «Мустангам».

И долетели-таки до Полтавы. А что было с ними дальше, - никто из тех Russian pilots не знает.

В 70-е годы ХХ века капитан зенитно-ракетных войск М. проходил службу в Сибирском военном округе. И однажды был направлен в местную командировку. Местную -в смысле в пределах округа. Округ, однако, отличался довольно значительными размерами. Расстояние между местом службы капитана М. и той точкой, куда его направили, составляло около трех тысяч километров. Такие уж там местные командировки.

С целью экономии средств капитан был отправлен в командировку на попутке. В этой роли выступил военно-транспортный самолет Ан-12, который вез какой-то груз с ближайшего к месту службы М. аэродрома на аэродром, ближайший к месту его командировки. Поскольку Ан-12 никоим образом не приспособлен для перевозки пассажиров, то капитан летел прямо в пилотской кабине.

Впрочем, Ан-12 не был приспособлен и для перевозки экипажа. По крайней мере, кабина не отапливалась. Поэтому совершенно естественно, что сразу после взлета пилоты предложили своему попутчику водки. Капитан опрометчиво отказался. Он, во-первых, не знал, что кабина не отапливается, во-вторых, вообще не любил водку. Пилоты не настаивали. И начали пить сами. К концу более чем трехчасового полета на каждого из четырех членов экипажа приходилось по литру водки. Причем без особой закуски. Капитан М. к этому моменту уже практически успокоился. Он уже перестал жалеть, что не начал пить сразу. И уже смирился с тем, что жизнь его заканчивается так неожиданно и нелепо.

Под крылом самолета на всем протяжении полета о чем-то пело зеленое море тайги. Именно его капитан М. и считал теперь своей могилой. Однако, вопреки его ожиданиям, самолет точно вышел к аэродрому назначения. Как можно было в таком состоянии в этом безориентирном пространстве его так легко найти - капитан не понял. Однако дальше стало еще интереснее.

Самолет не стал делать традиционной для нашей авиации «коробочки», он сразу зашел на полосу. И он не промахнулся мимо полосы. И не пошел поперек нее. Он сел с такой точностью, что носовое колесо шасси встало на осевую линию ВПП. И вертикальная скорость была нормальная, удар о бетон был нисколько не сильнее обычного.

Ан-12 прокатился по полосе и свернул на рулежку. В конце рулежки была стоянка. На ней стояли другие Ан-12. Их было много. Они стояли ровным, красивым строем. Носами по одной линии. Крыло к крылу, расстояние между концами крыльев соседних самолетов на глаз не превышало двух метров. Учитывая, что машины имели длину больше 30 метров и размах крыльев почти 40 метров, достичь такой четкости построения явно было непросто.

В шеренге «Анов» был промежуток, рассчитанный на одну машину. Именно туда и начал заруливать прибывший самолет. «Ну, это-то зачем?! - про себя вскричал капитан М., еще не до конца поверивший в свое чудесное спасение. - Ведь буксировщики же есть! Ведь врежемся же сейчас!»

Ан-12 зарулил на отведенное место и остановился. Нос его находился на той же линии, что и носы остальных машин, с точностью, видимо, до сантиметров. Расстояние между концами его крыльев и крыльев соседних «Анов» было совершенно одинаковым. На глаз оно не превышало двух метров.

После этого в кабину вошли 8 человек - по двое на каждого из членов экипажа. Их никто не вызывал. Они пришли потому, что так было всегда. Они взяли пилотов и вынесли их из самолета. Те могли самостоятельно только отстегнуть ремни. О том, чтобы встать и, тем более, идти, не было и речи.

Вошедшие вопросительно посмотрели на капитана М. Он отрицательно махнул рукой. Хотя ему, не выпившему ни капли, хотелось попросить, чтобы его тоже вынесли.

В 1975 году пал один из последних оплотов колониализма в мире: Португалия отпустила на волю Анголу. Из нескольких ангольских партизанских группировок, воевавших как против португальцев, так и между собой, к власти в столице страны Луанде волей случая пришла коммунистическая МПЛА. И Ангола сразу стала «страной социалистической ориентации». После того, как две другие группировки - ФНЛА и УНИТА, поддержанные Заиром и ЮАР, начали войну против МПЛА, на помощь ей просто не могли не прийти старшие братья - СССР и Куба. Именно их военнослужащие, а не ангольские воины, и стали, почему-то, главными борцами за свободу и независимость ангольского народа.

В начале 1976 года кубинские войска, высадившиеся в Луанде в конце 1975 года, резво гнали на юг юаровцев и унитовцев. Они с ходу захватили крупнейший на юге страны порт Лобиту. На причалах порта была в целости и сохранности захвачена только что разгруженная юаровская техника прямо в транспортировочной упаковке. Радостные кубинцы решили подарить пару трофейных бронеавтомобилей советским друзьям.

Нельзя сказать, что эти машинки, сделанные по французской лицензии по технологии начала 60-х, представляли для советской стороны сколько-нибудь значительный интерес. Но отказать кубинцам было невозможно. Поэтому подарки запихнули в попутный Ил-76, который перед этим привез в Анголу гораздо большее количество техники гораздо лучшего качества, и отправили прямо на аэродром в Кубинке, рядом с которым находится знаменитый бронетанковый музей. Трофеям предстояло стать его экспонатами.

Перед переправкой экспонатов в музей необходимо было оприходовать содержимое машин. На это задание были отправлены прапорщик и двое рядовых, служивших на Кубинке. Один из рядовых залез в первый бронеавтомобиль и начал передавать товарищам через люк разные мелочи типа боекомплекта и бортпайка.

А потом вдруг перестал передавать и только говорил: «Сейчас. Сейчас, подождите». «Да чего у тебя там?» - спрашивали боевые товарищи. «Сейчас», - отвечал боец изнутри. Причем чем дальше, тем невнятнее. А потом перестал отвечать. Встревоженные товарищи полезли в люк, решив, что бойцу плохо.