Эксперт Эксперт - Эксперт № 14 (2014)

В инкорпорировании и модернизации экономики Украины или России, которые в силу своих размеров никогда не смогли бы войти в ЕС (что бы там ни фантазировали себе либералы), западные компании будут заинтересованы и того меньше. В результате получить что-то от продвижения европейских ценностей сможет не более 1% населения России, остальные же не только сильно потеряют в доходах, но и опустятся в более низкий социальный слой.

Государство как враг

Другая ошибка русских либералов-революционеров начала ХХ века, повторяемая либералами нынешними, состоит в том, что в какой-то момент они начинали бороться не с недостатками, а с самой системой. Расшатывание же и ослабление государства в полупериферийных странах всегда ведет к деградации. «Сила государства всегда была ключевой переменной в этих циклах полупериферийных колебаний, — пишут социологи Иммануил Валлерстайн и Георгий Дерлугьян. — Механизмы отката на периферию, состоящие из слабости государства, силы олигархов, деиндустриализации и неравных условий внешней торговли, продолжают действовать и в наши дни. Вот почему Россия стала выглядеть более слабой и менее развитой в последние два десятилетия».

Как это ни парадоксально, но именно драматическое ослабление государства в России ведет к падению уровня жизни и политических свобод. Нечто подобное замечательно описано в романе Пастернака «Доктор Живаго». Интеллигенция, боровшаяся за демократизацию и развитие в России, после свершившейся революции с ужасом констатировала, что произошла чудовищная подмена и наступившая реальность оказалась намного хуже той, с которой боролись. Аналогичные ощущения испытали и советские диссиденты, и реформаторы после развала Советского Союза. Ведь за реформирование СССР на самом деле выступала наиболее активная часть элиты и интеллигенции, которая ощущала происходящую деградацию страны под руководством кремлевских старцев. Эта часть советского социума выступала не за проедание нефтедолларов, а за трансформацию самой системы и вложения в новые технологии и производства. Но в позднем СССР у власти находилась номенклатура, сделавшая ставку на инертное скатывание и комфортное потребление. Вроде бы сама перестройка была направлена против этого косного застоя и деградации, но драма состояла в том, что в процессе развала СССР к власти пришли совсем не реформаторы, а потребители.

Как могла произойти эта странная подмена в процессе переворота и почему страна надолго отказалась от развития и ударилась в оголтелое потребление — эти вопросы до сих пор мучают настоящих советских реформаторов. «Результат восстания номенклатуры оказался чрезвычайно разрушительным. Значительно более слабые государства-преемники, на которые распался СССР, не могли поддерживать прежний уровень промышленной координации, инвестиций, науки, образовательного и социального обеспечения, а также военного и дипломатического влияния, достигнутого СССР. Наивно думать, что такие государства могут установить права собственности и власть закона, так как это идет вразрез с жесткой действительностью их морфологии и функционирования. В них государство служит главным или даже единственным жизнеспособным источником прибыли, так же как и ареной для бизнес-конкуренции, неизменно грязной и часто с применением насилия. Самые же громкие призывы восстановить власть закона и наказать “толстых котов” обычно исходят из той фракции элиты, которая в данный момент проигрывает. Но как только они приходят к власти путем переворота или народного восстания, которые периодически происходят из-за слабости государств, бывшие оппозиционеры обнаруживают, что менять коррумпированную систему слишком трудно и что она на самом деле работает на них, предлагая способы контроля и обогащения», — продолжают Валлерстайн и Дерлугьян.

Впрочем, по сравнению с остальными странами постсоветского пространства России удалось за последние десять лет значительно укрепить свою государственность и даже выйти на старт для будущего роста. Важно только, чтобы она удержалась от еще одного номенклатурного переворота, за который выступают наши либералы.

Катар пытается оспорить влияние Саудовской Аравии на арабские страны и их периферию. И за это подвергается наказанию

section class="box-today"

Сюжеты

Международная конкуренция:

Зачем воспитывать элиту

Катар не боится сланцевого бума

/section section class="tags"

Теги

Международная конкуренция

Мир

Катар

Вокруг идеологии

Долгосрочные прогнозы

/section

Еще недавно казалось, что Катар распрощался со своей мечтой стать региональным лидером и «серым кардиналом». Проекты Катара в странах «арабской весны» потерпели поражение, впустую потраченные на их развитие миллиарды долларов вызвали возмущение катарских элит (даже устроивших в стране переворот). Взращенная с таким трудом «информационная сабля» — «Аль-Джазира» — полностью растратила свой кредит доверия недостоверными репортажами из пораженных «весной» стран, а игра против интересов Запада (в частности, в Ливии) вызвала обострение отношений с Брюсселем и Вашингтоном. В итоге летом прошлого года эмир Хамадвынужден был отречься от престола, и новым эмиром стал его сын Тамим. Наследник же сразу объявил о смене внешнеполитического курса от экспансии к смирению. И по требованию саудовского руководства в ноябре даже зафиксировал свое обещание на бумаге.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Однако подпись не помешала ему нарушить свое слово. Катар возобновил подрывную деятельность против Саудовской Аравии в арабских странах, а «Аль-Джазира» пытается вернуть свою репутацию за счет острых антиправительственных репортажей из стран Персидского залива и Ближнего Востока (за что журналистов катарского телеканала не раз арестовывали). Но самое неприятное для стран Залива — открытая поддержка Катаром движения «Братья-мусульмане», пропагандирующего модернистские для региона идеи «политического ислама». Эти идеи с их относительной религиозной терпимостью по отношению к другим направлениям ислама, демократическими основами и попыткой совместить достижения прогресса с Кораном смертельно опасны для консервативных монархических режимов Залива.

Попытки вразумить эмира ни к чему не привели, после чего ряд государств Персидского залива отозвал из Катара своих послов и угрожает эмиру Тамиму введением ряда экономических санкций. О причинах возобновившейся экспансии Катара и о последствиях этого для эмирата и всего Ближнего Востока в интервью «Эксперту» рассказал президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.