Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

Холодная война начала свою пагубную для всего мира поступь с Южного Азербайджана. Это один из основных выводов данного исследования. Подобное заключение подтверждается впервые введенными в научный оборот архивными документами и сравнительным анализом привлеченных научных трудов. Возможно, в будущем новые документы, в частности протоколы советской правящей элиты — Политбюро, особые папки Сталина, засекреченные материалы из архивов США и Великобритании, послужат дополнительными аргументами, подтверждающим эту мысль.

Как следствие напрашивается и вывод, что с крахом политики в Иранском Азербайджане Советский Союз проиграл первую битву в холодной войне. Позднее, на известном июньском пленуме ЦК КПСС 1957 года, Н. Хрущев заявил: «Взяли в Иране что и сделали? Ввели свои войска и стали бурить скважины на нефть. Сталин руководил этим делом, подогревал Багирова, а когда запахло порохом и надо было или воевать, или уходить, Сталин говорил: уходите, пока не поздно, и мы ушли» [977] Молотов, Маленков, Каганович. 1957. — М.: 1998. с. 532 . Впрочем, и окончание холодной войны также ознаменовалось для советской империи крахом — полным развалом.

После иранских событий советская пропаганда, ссылаясь на подписание выгодного нефтяного договора, еще пыталась выдать поражение за победу. Однако чуть спустя и в этой области СССР ждало разочарование. В течение последующих лет Советскому Союзу так и не удалось возвратиться в Иран. Соединенные Штаты надолго выбили СССР из Ирана, заставили соперника пожертвовать своими и территориальными, и нефтяными интересами, подтвердив реальную силу Америки. Эта победа закрепила для США статус супердержавы и сыграла важную роль в процессе упрочнения их позиций в Иране. 6 октября 1947 года правительство Кавама заключило со Штатами военный договор, и иранский Меджлис вскоре ратифицировал его.

Этот договор юридически закрепил победу Америки в Иране. В ноте от 31 января 1948 года, представленной МИД Ирана, советская сторона выражала беспокойство по поводу военных приготовлений американцев в Иране, антисоветских акций и вообще политики пряника в отношении иранских правящих кругов. Советы считали все это не только противоречащим договору 1921 года, «но даже обычным нормальным отношениям между странами». В ноте от 24 марта 1948 года, врученной И. Садчиковым премьер-министру Ирана, указывалось «на несовместимость иранско-американского соглашения от 6 октября 1947 года с добрососедскими отношениями между СССР и Ираном». В ответной ноте от 1 апреля 1948 года иранское правительство расценило вышеуказанные советские ноты «как вмешательство во внутренние дела Ирана» [978] РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 171, л. 86-87 .

Л. Гендерсон, бывший заведующий отделом стран Среднего Востока госдепартамента США, так сформулировал в 1950 году задачи американской политики в Иране: «В радиусе 800 км вокруг Тегерана расположена территория, на которой находится 33 млрд. баррелей нефти — почти половина мировых запасов. Мы никогда не допустим, чтобы эта территория попала в руки державы, враждебной Соединенным Штатам» [979] Очерки истории российской внешней разведки. Т.5. — М.: 2003. с. 365 .

Роль США в сохранении территориальной целостности Ирана порой оценивается неверно. В целом ряде научных трудов, изданных в Иране, на постсоветском пространстве и Западе, выход СССР из Южного Азербайджана связывают с дипломатическим искусством Кавама эс-Салтане. Кавам, безусловно, был искусным государственным деятелем и ловким дипломатом. Но здесь и он был бессилен. Кавам пришел к власти не как ставленник Британии, как об этом пишет ряд авторов, а как ставленник СССР. Стремясь посадить его в кресло премьера, Советы с осени 1944 года неоднократно инициировали правительственные кризисы в Тегеране и в январе 1946 года наконец, добились своего. Член иранского парламента от партии «Туде» А. Камбахш писал М.Дж. Багирову в 1947 году: «Я был против прихода Кавама к власти. Это же мнение разделяли большинство наших товарищей. Но все же наша фракция голосовала за него, и нашими голосами он пришел к власти. В данном случае мы шли навстречу желанию наших советских товарищей» [980] А. Камбахш — М.Дж. Багирову. 30.01.1947 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 163, л. 39 .

Перед Кавамом, как премьер-министром, стояло несколько важных задач. Во-первых, благодаря сотрудничеству с Советским Союзом сохранить территориальную целостность и суверенитет Ирана; во-вторых, в случае усиления давления СССР путем предоставления Южному Азербайджану ограниченной автономии, а России — уступок в нефтяном вопросе отстоять кресло премьера; в-третьих, путем концентрации интересов международных сил, представленных в Иране, отстранить шаха от престола и самому воссесть на трон. Для достижения этой последней цели Кавам использовал Пишевари и азербайджанских демократов как средство давления на шаха.

Кавам пришел к власти как человек СССР, но в решающий момент предпочел опереться на Штаты, точнее, он вовремя и верно расценил возможности США в послевоенном мире.

Даже после разгрома демократического движения в Азербайджане Советский Союз не оставлял надежд на решение Кавамом нефтяного вопроса. А. Камбахш в докладной записке на имя Багирова и московских лидеров писал: «Нужно ли в связи с этими событиями вести курс на свержение Кавама? Хотя то, что сделал Кавам для разгрома демократического движения и не является продуктом исключительно его личной инициативы, огромная доля усилий в это им вложена. Несмотря ни на что, сейчас уже вести курс на его свержение поздно: демократическое движение разгромлено, остается открытым вопрос о нефти и он единственный человек, связанный в этом плане обязательством. Таким образом, нужно дать ему довести игру до конца, чтобы иметь возможность представить счет полностью и сразу. Вопрос о нефти внесет ясность в ситуацию, и в результате положительного или отрицательного его разрешения станет понятно, в какое русло направить работу по борьбе за демократические свободы» [981] Там же .

В августе 1947 года Кавам категорически отрекся от нефтяного соглашения с Советами, чем сильно повысил свой рейтинг в глазах американцев и англичан. Перед этим Кавам удалил из Москвы просоветски настроенного Фируза и назначил новым послом западника Г. Сайяха. 2 сентября 1947 года, перед отъездом, М. Фируз посетил заведующего ближневосточным отделом МИДа С. Сычева, а 4 сентября — заместителя министра иностранных дел А. Вышинского. М. Фируз откровенно сообщил, что Кавам избрал путь тесного сотрудничества с США и не даст нефти СССР. При этом М. Фируз посоветовал «не идти ни на какие уступки иранскому правительству в вопросе об условиях нефтяного соглашения, иначе мог бы пострадать международный престиж Советского Союза». Он подчеркнул, что «не случайно его освобождение от должности состоялось в момент, когда предстоит решить нефтяной вопрос». Характеризуя Кавама, Фируз отметил, что премьер изменился. У него сейчас мысли не те, что были в прошлом году. Иначе он не стал бы снимать его, Фируза, с поста посла, прислушался бы к его мнению и считался бы с его информацией из Москвы» [982] Беседа С. Сычева с послом Ирана в Москве Мозаффар Фирузом. 02.09.1947 г. — АВП РФ, ф. 094, оп. 38, п. 363, д. 4, лл. 58-59 . На встрече с А. Вышинским М.Фируз однозначно утверждал, что «теперешний реакционный Меджлис откажется ратифицировать советско-иранское нефтяное соглашение». Из его слов выходило, что с ратификацией соглашения надо подождать, пока в Иране не будет избран более прогрессивный Меджлис [983] Из дневника А. Вышинского. Прием иранского посла М. Фируза. 04.09.1947 г. — АВП РФ, ф. 094, оп. 38, п. 363, д. 4, л. 63 .