Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

В разгар напряженности в Иране Арасте по поручению Мосаддыка выразил благодарность В.Молотову за сделанное им 18 июля заявление об урегулировании вопросов советско-иранских отношений. При этом Арасте отметил, что «иранское правительство готово вести переговоры по вопросам, изложенным в заявлении советского правительства». Иранский дипломат добавил при этом, что иранское правительство предлагает вести эти переговоры в Тегеране, начав их в удобное для советской стороны время, и будет ожидать ответ советского правительства на это предложение [1035] Из дневника В. Молотова. Прием иранского посла в СССР Надира Арасте. 29.07.1953 г. — АВП РФ, ф. 094, оп. 65, п. 403, д. 6, л. 18 .

Встревоженное усилением влияния Запада, советское руководство летом 1951 года рекомендовало своему послу обсудить с иранским премьером вопрос о нейтралитете Ирана. Конкретно указывалось: «Вам необходимо для встречи с Размара в ближайшие дни найти подходящий повод — лучше всего из области вопросов, связанных с нашими торговыми переговорами с Ираном. В случае, если во время этой встречи Размара продолжит беседу по поводу нейтралитета, вы должны сказать Размара, что, по вашему мнению, предложение о нейтралитете Ирана встретит в Москве положительное решение. В процессе дальнейшей беседы поинтересуйтесь, имеет ли Размара по этому вопросу конкретные предложения, и при положительном ответе скажите, что вы готовы ознакомиться с этими предложениями, с тем чтобы определить свое к ним отношение».

В послании особо отмечалось: «Вы должны так построить беседу по этому вопросу, чтобы у Размара не создалось впечатления о какой-либо нашей особой заинтересованности в данном вопросе» [1036] Решения Политбюро ЦК ВКП(б). Утвердить проект ответа т. Садчикову на телеграмму № 40–43 по вопросу о нейтралитете Ирана. 03.02. 1951 г. — РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 45, л. 159 .

Вместе с тем следует отметить, что М. Мосаддык проявлял большую осторожность во взаимоотношениях с СССР. Его противники внутри страны вкупе с Англией и США только ждали повода, чтобы обвинить его в сотрудничестве с коммунистами. Раскрытые в 2000 году секретные материалы ЦРУ, касающиеся августовских событий 1953 года, свидетельствуют, что ЦРУ формировало отдельные группы иранцев, находящихся вне каких-либо партий, которые выступали в защиту Мосаддыка, выдавая себя за членов партии «Туде». Это позволяло обвинить Мосаддыка в сотрудничестве с коммунистами и создать ему отрицательный имидж в обществе [1037] The New York Times, 2000, April 16; Iran and the Great Powers, 1951–1953. A Selection of declassified Documents from American Archives. — Washington, 2001; Mohammad Mosaddeg and the 1953 Coup in Iran / Ed. By M.J. Gasiorowski and M. Byrne — New York, 2004; Francis Gavin. Polities, Power, and U.S. Polisy in Iran, 1950–1953. — Journal of Cold War Studies, 1999, Volume 1, Issue 1, p. 1–48; Mary Ann Heiss. Empire and Nationhood: The United States, Great Britain, and Iranian oil. 1950–1954. New York: Columbia, 1997. См.: С. Алиев. История Ирана ХХ века, с. 250–296 .

Наконец, в полном соответствии с планом спецслужб США и Англии, 19 августа 1953 года правительство М. Мосаддыка было насильно смещено. После осени 1946 года позиции США и западных стран в Иране вторично укрепились. И такое положение длилось вплоть до свержения режима Пехлеви в 1979 году.

Следует отметить, что партия Туде не была активным участником событий 1953 года в Иране. Скопившиеся в Москве лидеры Народной партии запоздало реагировали не только на иранские, но и на другие события международной жизни. Например, 5 марта 1953 года, уже после смерти вождя, руководство Туде направило И. Сталину в Кремль телеграмму с пожеланием выздоровления и выражением любви иранского народа. В телеграмме значилось: «Болезнь любимого товарища Сталина — величайшее несчастье не только для советского народа, но и для всего прогрессивного человечества, для которого Сталин — сияющий символ лучших надежд, великий защитник мира, мудрый учитель и родной вождь. В эти тяжелые часы мы, члены Центрального Комитета Народной партии Ирана, от имени ЦК нашей партии, всех ее членов и всего иранского народа от всего сердца выражаем беспредельную веру, безграничную преданность и горячую любовь отцу и гениальному вождю и еще раз заверяем о своей глубочайшей и нерушимой солидарности с партией Ленина-Сталина.

Всей душой желаем, чтобы горячо любимый Иосиф Виссарионович преодолел болезнь на счастье и радость всех народов мира и его драгоценная жизнь, являющаяся неисчерпаемым источником ума и счастья, продолжалась еще долгие долгие годы» [1038] Р. Радменеш, Э. Табари, Ф. Кешаверз, М. Бограти, А. Касеми, Г. Фрутан, А. Амир-хизи, А. Ованесьян — ЦК КПСС. 05.03.1953 г. — РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 1485, л. 40 .

Наше повествование об одном из самых драматичных периодов новой истории Ирана будет неполным, если не сказать хотя бы несколько слов о дальнейшей судьбе Азербайджанской Демократической партии, ее лидеров и о взаимоотношениях АДП с Народной партией Ирана в новых условиях.

Лидером, идейным руководителем и символом борьбы движения «21 Азера», безусловно, был С.Дж. Пишевари. Своим талантом, личными качествами, организаторскими способностями, любовью к Родине и преданностью народу он оставил неизгладимый след в истории Азербайджана. Незабываем его титанический труд в качестве руководителя Национального правительства и Азербайджанской демократической партии. Да, Пишевари располагал помощью Советского Союза, но он использовал ее, чтобы осуществить мечты азербайджанского народа о свободе Южного Азербайджана. Вместе с тем он был одним из первых политических деятелей послевоенной поры, осмелившихся открыто критиковать советское руководство, особенно после разгрома движения «21 Азера». В течение нескольких месяцев эмиграции в Баку он неоднократно напоминал советским руководителям самого высокого ранга об их прежних обещаниях. Такая критика вкупе с компроматом на Пишевари, поступившем по дипломатическим каналам из Тегерана и Тебриза, дорого обошлась азербайджанскому демократу. Чтобы его успокоить, в мае 1947 года был создан специальный секретный комитет, якобы готовивший отряды федаинов для засылки в Южный Азербайджан [1039] Протокол № 1. На заседаниях «семерки» от 26 и 29-го мая 1947 года. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 162, л. 1-4 . Отобранные этим комитетом федаины были сконцентрированы в двух пунктах — Шеки и Гаджикенте. Последнее подготовительное заседание этого комитета состоялось 23 июня 1947 года [1040] Протокол заседания «семерки» от 23 июня 1947 года. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 162, л. 9-18 . Было решено, что накануне отправки спешно созданных отрядов в Иран Пишевари встретится с ними и даст последние наставления. Вечером 3 июля близ города Гянджа, на 14-м километре трассы Евлах — Гянджа, его автомобиль попал в аварию, и через несколько часов С.Дж. Пишевари скончался в евлахской центральной районной больнице. Можно вспомнить немало случаев в послевоенной истории СССР, когда в автокатастрофах гибли известные люди, политические деятели. Например, длительное время возглавлявший Наркомат иностранных дел М. Литвинов по дороге на дачу «не вписался в крутой поворот», генеральный консул Апресов, пытавшийся советизировать Уремчи, разбился во время отпуска на горной дороге в Абхазии, при загадочных обстоятельствах погиб знаменитый актер С. Михоэлс, не оправдавший доверия советского руководства [1041] См.: В. Бережков. Рядом со Сталиным. — М.: 1999. с. 381–385 .