Мэлор Стуруа - Гленн Тарнер Заячья Губа

Отхлебнув глоток кока-колы, Гленн Тарнер (напоминаю — трезвенник) продолжал:

— Обычно человек работает до шестидесяти пяти лет и, выходя на пенсию, получает именные золотые часы. Мне сорок лет, на пенсию еще не собираюсь, а именные золотые часы уже имею.

Тарнер закатал левый рукав гранатового пиджака и продемонстрировал публике часы-браслет.

— А знаете, что выгравировано на их крышке? «Гленну В. Тарнеру, величайшему парню на земле, от Гленна В. Тарнера, величайшего парня на земле». В этом-то и весь фокус. А вам подавай факты.

«Величайший парень на земле» снял часы, и один из карликов — Грэг обошел с ними стол, демонстрируя надпись аналитическим умишкам и бухгалтерским душонкам из Гарварда.

После десерта в зале погас свет. Началась демонстрация фильма «Мистер Энтузиазм» — о вознесении Гленна Тарнера из грязи в князи. На экране крупным планом маячил «неудержимый». Он все время купался. В лучах славы, в водах Атлантики, в золоте. Между купаниями «неудержимый» носился как одержимый. На яхтах, самолетах, автомобилях. Яхты были прекрасные, автомобили — классные, самолеты — частные. Роскошь била в глаза увесистыми кулачищами Мухаммеда Али, швыряя зрителя на канаты зависти, алчности, стяжательства. И ужасно хотелось сметь быть великим, хотелось позитивно относиться к жизни своей и негативно — ко всем остальным.

Иногда «Мистер Энтузиазм», он же «неудержимый», он же Заячья Губа, не довольствуясь обычным крупным планом, заполнял экран целиком и, раздвигая его рамки, простирал руки в зрительный зал:

— О, как мне хочется исцелять вас от неверия в собственные силы простым прикосновением руки, как делает Орал Роберте [20] Популярный в Штатах шарлатан, проповедник, «ясновидец» и «врачеватель». . Не разрешайте промывать себе мозги комплексом неполноценности! Слушайте меня! Следуйте за мной! Если я вам дам рыбу, вы будете сыты день. Если я научу вас ловить рыбу, вы будете сыты всю жизнь. Спасение в успехе. Успех в вере…

Крупные планы сменялись общими. Трюкач-оператор пропускал сквозь синеву остекленевших глаз Гленна Тарнера толпы беснующихся людей, жаждавших прикоснуться к целительным язвам парфюмерного Христа. Глазок кинокамеры фиксировал падения и столкновения, разбитые в кровь рожи, орущие: «MMMMOOONNEY!» Так бьются о плотину косяки рыб…

Гленн Тарнер поехал в аэропорт провожать гарвардскую гоп-компанию. Красно-бело-голубой «Фэлкон фэн», заляпанный иконографией Заячьей Губы, распростер могучие крылья над цветником красивейших девушек Орландо. Вспыхнули прожектора, и к микрофону подошел сам.

— Настало время прощаться, — выдохнул он в чувствительную мембрану южнокаролинский прононс. — Многие из вас, конечно, убеждены, что я затеял всю эту поездку в целях рекламы и саморекламы. Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня и в мыслях не было паблисити. Притащил я вас ради собственного удовольствия, чтобы показать и доказать эффективность бизнеса, который вы списываете со счетов как химеру. А химера-то процветает! Вот здесь, рядом со мной, стоит Клайд Кобб, президент международного филиала фирмы «Смей быть великим». Он — ученый-атомник. Я переманил его у правительства. Клайд разбил вдребезги свою электронно-вычислительную машину, когда она дала отрицательный ответ по поводу просперити моего дела. Клайд поверил в меня и оказался прав. Не так ли, Клайд?

Президент международного филиала фирмы «Смей быть великим» с готовностью закивал головой в знак согласия.

Началась церемония прощания. Аналитическим умам были преподнесены подарки: пластинки с записями афоризмов Тарнера «Самосовершенствованию нет предела» и туалетная бумага «Коскот». Так сказать, для души и тела. Кроме того, каждый гарвардец был удостоен поцелуя «мисс Орландо», дышавшей духами Заячьей Губы и туманами его философии.

На борту лайнера аналитические умы провели между собой анкету. Первый вопрос гласил: «Этичен или неэтичен фундамент тарнеровского бизнеса?» Тридцать три человека ответили «неэтичен», трое — «этичен», остальные воздержались. Второй вопрос гласил: «Нравится ли вам Тарнер, доверяете ли вы ему?» Все сорок единодушно ответили: «Да». Наконец, аналитические умы пришли к выводу, что «природный интеллект Тарнера, что бы это ни значило, равен тренированному интеллекту профессора гарвардской Школы бизнеса, кем бы он ни был».

«Фэлкон фэн» алчно пожирал пространство. На его крыльях было изображение распятого парфюмерного Христа. Над Америкой разыгрывалась грандиозная комедия вознесения, которому не предшествовало положение во гроб…

Последний день августа 1972 года выдался необычайно жарким. В Сэнфордском аэропорту было нечем дышать. Помощники шерифа округа Пайнллас, вконец раскисшие в ожидании обвиняемого, дули милуокское пиво и с тоской поглядывали на небо. Каждые полчаса звонили из Клеаруотера от участкового судьи Холли и осведомлялись: где обвиняемый? Помощники шерифа с тем же вопросом звонили в Орландо. Каждые пятнадцать минут. Из Орландо отвечали, что обвиняемый задерживается и вылетит, как только освободится от множества неотложных дел. Помощники шерифа чертыхались. Чертыхался судья Холли. Жара в Сэнфорде и Клеаруотере становилась нестерпимой. Ожидание тоже.

Обвиняемый прибыл уже под вечер. Его личный самолет подрулил прямо к аэровокзалу. Долгожданный гость был одет в костюм неонового цвета. Из-под брюк торчали ковбойские сапоги, расшитые пестрым бисером. Лицо закрывала широкополая ковбойская шляпа.

— Ну что ж, поехали? — обратился он к помощникам шерифа.

— Поехали, — мрачно пробурчали помощники. Флоридское солнце выкачало из них милуокское пиво, и оно бурыми пятнами выступало на форменных рубашках полицейских, придавая им сходство с леопардами.

Обвиняемый сел в белый «кадиллак». В другом «кадиллаке», зеленого цвета, разместились его адвокаты. Помощники шерифа втиснули свои могучие тела в черный «крайслер», включили сирены и мигалки и как бешеные рванулись на «хайвей». Ехали с ветерком. Сто миль, отделявшие Клеаруотер от Сэнфордского аэропорта, были покрыты за час. В город ворвались на полном ходу. Затормозили лишь у здания суда.

Магистрат [21] Судья. Чарльз Р. Холли начал слушание дела, как только ковбойские сапоги обвиняемого переступили порог зала суда. Он кивнул в сторону прокурора штата Флорида Джеймса Рассела, приглашая его к барьеру. Прокурор тут же поднялся и принялся монотонным голосом зачитывать грехи, которые солнечный штат Флорида ставил в строку обвиняемому. Последний привлекался к ответственности по восьмидесяти шести статьям уголовного кодекса, нарушенным им 1327 раз. Поэтому чтение обвинительного акта заняло достаточно много времени. Магистрату было скучно. Подсудимому тоже. Магистрат рассматривал бумаги, подсудимый — бисер на своих ковбойских сапогах. Взвод адвокатов зарылся в тома необъятного дела.