Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6463 ( № 20 2014)

Теги:театральное искусство

Трудовая и творческая деятельность Николая Мирошниченко, который отмечает 80-летие, началась на ударных стройках комсомола, когда он начал писать стихи и печатать их в газетах, а затем, после службы в армии, посвятил этому периоду цикл рассказов и первую свою пьесу. Работал секретарём Сочинского горкома и Краснодарского крайкома ВЛКСМ, заместителем заведующего отделом ЦК комсомола. Он автор повестей "Испытай себя любовью", «Когда отзвенел малиновый звон» и «Исповедь усопшего монаха». Позднее появились романы «Человек, сын человеческий», «Свято помню[?]», «Ждущая у моря», несколько сборников повестей и рассказов, более двадцати пьес, поставленных во многих театрах страны и за рубежом. Только в Москве его пьесы «Искушение», «Непоклонов», «Третье поколение», «Мгновение над пропастью», «Колобов» выдержали более ста представлений каждая. А пьеса «Берегите белую птицу» значилась в репертуаре 137 театров страны и поставлена в 7 зарубежных театрах.

Семь лет Николай Иванович отдал журналу «Молодая гвардия», был первым заместителем главного редактора журнала «Театр», руководил журналом «Театральная жизнь». Более полутора десятилетий возглавляет журнал «Современная драматургия», уникальное издание, объединившее российских драматургов разных поколений и школ.

12 лет руководил Всероссийским семинаром драматургов в Рузе, более 10 лет возглавлял творческую лабораторию молодых драматических писателей Сибири, Урала и Дальнего Востока, стал одним из основателей благотворительного общественного фонда развития и поощрения драматургии, где уже более 10 лет занимает пост президента.

В последние годы он написал повесть «Вернитесь, голуби», пьесы «Святая любовь на грешной земле» и «Возрождение Храма».

С юбилеем!

«ЛГ»

Теги:театральное искусство

По поэме Михаила Лермонтова. Версия без слов

Театр им. Ермоловой, режиссёр-хореограф Сергей Землянский, в ролях: Д. Чеботарёв, В. Болдин, З. Бербер, заслуженный артист России Г. Назаренко, Д. Павленко, В. Кузенков.

Есть произведения, которые невозможно поставить как драматический спектакль: получится или унылая описательность, или клубок условностей, которые зритель вынужден принимать и домысливать, теряясь в изнурительных догадках, что бы это значило и что хотели сказать.

В первую очередь это касается сюжетов с некими чарами, волшебством, превращениями. Театральная сцена - не кинематограф со спецэффектами, приходится искать другие пути. И пластика, танец – прекрасное решение для подобного материала.

С. Землянский, прежде чем ставить свою "Версию без слов" в Ермоловском, сделал, в частности, несколько хореографических постановок в Театре им. Пушкина. «Дама с камелиями», на мой взгляд, страдала некоторой чрезмерностью: эдакое бурное кипение действия с участием большого количества актёров, аж переливалось через край.

В «Демоне» тоже есть густонаселённые сцены: простодушного веселья-застолья с грузинскими песнями и плясками, явления небожителей, торжественный выезд жениха Тамары. Но здесь массовка выглядит гораздо умеренней, приглушённая тёмными лаконичными декорациями, интересными и эффектными. Это обруч-качели, сплетённый из ветвей и сучьев, обиталище падшего ангела, монументальный конь из того же материала и резное кресло-мастодонт, служащее то троном отцу Тамары, то реквизитом для танцев Демона и его возлюбленной.

Герой при первом появлении выглядит неожиданно: не брутально-трагично (как, скажем, врубелевский демон), а трогательно, даже как-то игрушечно, напоминает человека-паука с чёрными рентгеновскими линиями на торсе, только пушистого. От этого неожиданно становится его жаль, сколь ни жесток он оказывается впоследствии; умышленно или нет, режиссёру удалось наделить персонаж человечностью.

Я не видела другой состав с С. Кемпо и М. Толстогановой, но пластичность и хореографическая подготовка Д. Чеботарёва и З. Бербер замечательны, что неудивительно: у актрисы за плечами учёба в хореографическом колледже, а её партнёр много внимания уделяет спорту. Их современный танец выглядел именно танцем, а не фитнес-упражнениями, на которые порой похожи нынешние балетные постановки. Ведь фитнес, как ни вкладывай в него душу, искусством не станет.

Очень уместны песнопения на грузинском (композитор П. Акимкин), томительно-заунывные, точно передающие дух трагедии, дух угрюмости и суровости скалистого высокогорья, причём – что мне всегда по сердцу – совпадающие с духом литературной основы. Не утрачены ни лермонтовский высокий стиль, ни патетичность «божественной» темы, ни ноющая боль обречённой любви.

Теги:Театр им. Ермоловой

В № 18 "ЛГ" состоялась премьера рубрики, и оказалось, что читатели рады возможности высказать непредвзятое мнение о спектаклях.

Напоминаем, что присылать свои отзывы можно на адрес nikkr@list.ru, а комментировать и обсуждать - на сайте www.lgz.ru.

Театр на Таганке представил поэтический спектакль «Двенадцать» – часть проекта «Политеатр» (площадка в Политехническом музее, арт-директор Э. Бояков), существующего с 2012 года.

Сам спектакль незамысловат: поэты читали свои стихи, а В. Смехов – поэму А. Блока «Двенадцать», и вот это было хорошо. Что касается остальных участников (общим числом 11 человек) – во время спек­такля возникло ощущение, что наш мир поражён каким-то новым вирусом – искажённостью сознания, когда уродство выдаётся за красоту, мерзость за правду, лживая небрежность – за искренность. Как будто люди, именующие себя поэтами, притворяются скудоумными: «Мол, это художественный замысел у меня такой, а вообще-то я и как Пушкин могу!»

Но вот незадача – неуклюжие словосплетения, лишённые содержания и смысла, со времён «дыр бул щыла» уже никого не удивляют; а вот хорошая поэзия – удивительна. Возможно, это моя вина – не разглядела глубину, не оценила новаторство, не заметила гражданской позиции выступавших авторов. Думаю, мне бы могли возразить, что то, о чём читали со сцены, – актуально. Возможно, перечисление недавних событий в рифму, а чаще и без неё – актуально. Но для поэзии этого мало. Один из исполнителей, Роман Осьминкин, прочитал маленькую поэму, которая начинается с того, что Красная площадь красна от замученных на ней миллионов душ (полагаю, невинных). А ведь если бы автор потрудился заглянуть в справочник, то обнаружил бы, что казни в основном совершались на Болотной площади, но, видимо, для «актуальной» поэзии всё это неважно: точные значения слов, пунктуация, историческая верность – нет, это несовременно. Если посмотреть на черновики поэтов-классиков, то можно понять, сколь тяжело давалась лёгкая точность строки. А какой труд стоит за таким текстом?