Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6463 ( № 20 2014)

Есть ещё одна проблема – дети в детских домах. Те, которых туда поместили родители вследствие тяжёлой жизненной ситуации или по причине тяжёлой болезни ребёнка. Почему-то не только обыватели, но и юристы (и судьи в том числе) считают, что раз ребёнок болен, родители могут сдать его в детский дом и при этом не потерять родительских прав. А ведь и для таких детей может найтись (и часто находится) приёмная семья.

Крайняя мера

Любой специалист по семейному праву скажет: главное в законе – интересы ребёнка. Но это на бумаге, на деле защищены как раз его нерадивые родители, в основном отцы, которые фактически глумятся над своими детьми, обосновывая это отношением к бывшим жёнам. Как только возникает хоть небольшая необходимость (например, дать разрешение на выезд за границу, на экскурсию, на выезд с классом), тут же появляется тень строгого и неприступного отца, в остальное время и не пытающегося создать хотя бы видимость присутствия в жизни детей.

При столкновении родительско-детских интересов кто-то должен иметь преимущество, иначе невозможно решение споров в принципе. Это наглядно демонстрирует тот же институт лишения родительских прав. Если ребёнок не кормлен и ползает в грязи или, того хуже, подвергается насилию, вопрос решается быстро. Но что происходит, когда речь идёт об удовлетворении более глубоких потребностей – в любви, уважении, признании? Получается, что если родитель не кормит ребёнка – то лишения прав заслуживает, а вот если всего лишь не видит его, не интересуется им, пренебрегает, то это как бы и не столь важно.

Сохранение прав за родителями бессмысленно, если они своё право не реализуют. Отчимы и мачехи не могут усыновить пасынков, сотни социальных сирот маются по больницам и детским учреждениям, а мать появляется раз в полгода, и это считается достаточным?

Верховный суд неоднократно указывал, что лишение прав – крайняя мера семейно-правовой ответственности и применять её можно лишь при виновном поведении. Но если родитель не находится в коме, не страдает душевным заболеванием и знает о существовании своего ребёнка, то неучастие в его жизни и воспитании может быть только виновным. Нельзя быть немножечко родителем, родителем раз в полгода, родителем по уплате алиментов.

Мне иногда кажется, что на судей находит какой-то морок. Проходят дни и годы, в течение которых отцы остаются лишь призраками для своих детей. Так почему же судьи отказывают в лишении прав, без конца ссылаясь на то, что это крайняя мера? Где же тот край, за которым, по мнению судебной системы, уже можно? Наркомания, алкоголизм, физическое и сексуальное насилие? А пренебрежение интересами ребёнка, отсутствие даже внешней заботы о его каждодневном существовании – это, выходит, норма?

Я не призываю лишать отцов их прав только потому, что они не живут с детьми, я предлагаю понять наконец, что воспитание – это пример, опора, совет значимого взрослого, это передача нравственных, этических и правовых норм, а отнюдь не сумма прописью в платёжном поручении.

Теги:семейное право , правосудие

Фото: РИА "Новости"

Новый налог на недвижимость. Разом - и на постройки, и на землю. Подступались долго, были два года назад разговоры о новом налоге на роскошь, потом рассосалось, но есть симптомы, что на недвижимость – это всерьёз. Если правда, то и мне придётся раскошелиться. Но я лично эту меру, как выражались в брежневские времена, одобряю и поддерживаю. Правда, поддерживаю, без дураков.

Потому что это простой, проверенный историческим опытом разных народов способ заставить богатых платить больше, чем бедных. У этого налога есть одно замечательное свойство – тут трудно спрятать концы в воду. Подоходный налог – поди знай, сколько ты заработал, а дом вот он – стоит-красуется, окнами сверкает. Вот его-то и надо обложить налогом.

Я бы вообще перенесла максимум налоговой нагрузки на недвижимость: она ясна, видна, не эфемерна.

Правители прежних времён старались привязаться в налогообложении к чему-то видному, осязаемому. Например, был в Европе в старину налог на печные трубы: больше труб – богаче житель, а бедняк – что ж, помёрзнет. И сегодня в Арабских Эмиратах торговцы платят налог с торговой площади – просто и понятно. А уж сколько ты заработаешь – зависит от твоей торговой оборотистости.

Налог на недвижимость – честный налог! В ней, недвижимости, кстати, встроен и налог на роскошь. А то роскошь трудно определить и зафиксировать, ускользающая она какая-то. Дом, жильё – вот наиболее адекватный показатель благосостояния человека. Кто-то может пустить пыль в глаза, даже машину купить дороже того уровня, который тебе положен по твоим доходам. Но дом – не построишь. И квартиру за три лимона баксов в центре Москвы не осилишь. Дом выражает твой истинный уровень, дом не врёт.

Что тут важно? Важно, чтобы налог взимали именно с объекта недвижимости – не учитывая, на кого он оформлен, кто в нём прописан и т.п., иначе правильная мера уйдёт в песок. Есть объект – извольте платить. Кто должен платить? А тот, кто в этом объекте заинтересован. Нет таких? Дом ничей? Забирать в доход государства. Игра должна идти всерьёз.

Почему я об этом говорю? Очень просто. Огромное количество именно дорогой недвижимости не оформлена вовсе (в загородной местности) или оформлена невесть на кого. На бедную старушку-ветеранку, пенсионерку-инвалидку. Она вот-вот рассыплется от любого дуновения жизни, а вы, жестокосердные, к ней с какими-то претензиями!

Вот эти вопли надо мужественно перетерпеть. Выяснять, кто истинный владелец хором – не требуется (для данной цели не требуется – дальше-то было бы полезно выяснить). Но следует неуклонно требовать уплаты налога с данной жилплощади, кому бы она ни принадлежала. При неуплате в течение года – изымать. (Тут, конечно, требуется проработать процедуру, сделать её максимально эффективной и удобной для всех, в частности, обеспечить быстрое и беспрепятственное оформление домов.)

В Москве и вообще в больших городах – огромное количество инвестиционной недвижимости. Так вот самое время привести дела в порядок: что не нужно – продать, что нужно – использовать. При таком подходе к делу в оборот будет введено огромное количество недвижимости. Сколько? Риелторы говорят, что в московских новостройках около четверти квартир – инвестиционные. Да что гадать – надо сделать, а там – увидим. Безусловно, цены на жильё снизятся, так как задраны инвесторами. Так что социальный эффект будет налицо.

Вполне вероятно, что многие жители на таких условиях просто не захотят иметь квартиру в собственности. И что же? Продадут – и дело с концом. Может статься, что сформируется рынок съёмного жилья. Он и сейчас есть, но сегодня съёмные квартиры – это что-то случайное, временное, невнятное. А ведь могут быть, были в России и есть во многих странах мира дома, специально построенные для сдачи квартир внаём. Красивые дома на Арбате или Пречистенке, построенные сто лет назад в модном тогда стиле art nouveau, были доходными, квартиры там сдавались. Тогда вообще не было частной собственности на квартиру. В современных европейских городах в съёмных квартирах люди живут годами – и не от бедности, а просто им так удобнее. Они могут всегда поменять место в зависимости от места работы, состава семьи.