Сергей Платонов - Путин — «приемный» сын Ельцина

Неожиданное вскоре увольнение за утрату доверия, казалось, всесильного и вечного руководителя Москвы Лужкова стало еще одним доказательством зрелости президента Медведева и его высокой ответственности перед избирателями. Путин на этот шаг в свое время так и не решился, хотя, конечно, не мог не понимать одиозности фигуры этого давнего политического соперника, а потом партнера по партии «Единая Россия». В результате умелого манипулирования общественным мнением городских масс Лужкову за почти двадцатилетнее пребывание на посту мэра удалось создать себе образ «отца» москвичей. Также с использованием во многом зависимых от него судов Москвы он нейтрализовал те средства массовой информации, которые пытались говорить о реальном, далеком от благополучия положении в городском хозяйстве, особенно в строительстве и на транспорте. Например, московские пробки уже много лет били все рекорды, а «массовая» точечная застройка столицы породила хаос в гра-доустройстве и извратила его исторический облик. Достаточно взглянуть на строение-монстр «полтора зуба» на улице Мосфильмовской, исказившего ставший уже историческим и венчаемый МГУ городской ландшафт, чтобы понять, что должность главного архитектора столицы в лужковский период оказалась невостребованной. Под прикрытием мэра его жена за эти годы сколотила миллиардное состояние. При этом он цинично доказывал редким оппонентам, что она достигла бы большего, если бы ее не сковывало его положение мэра. Видимо, он имел в виду, что тогда бы она получила доступ не только к самым лакомым, а ко всем городским подрядам. Такая ситуация становилась все более вызывающей и бросала тень подозрения в коррупции на высшую власть. Видимо, из соображений политической тактики и нежелания громкой отставки амбициозного и шумного градоправителя Медведев предложил ему подать в добровольную отставку. Лужков переоценил свое влияние и отказался. И тут же последовал указ президента о его увольнении по очень унизительному для непомерного честолюбия мэра основанию — «за утрату доверия». Тем более для него болезненное, так как прежде ни один региональный начальник не был «удостоен» подобной «почести» от президента страны. Авторитет президента сразу вырос. Многие ждали, что за этим шагом последует следующий — «посадка» Лужкова за, как выразился глава кремлевской администрации, небывалый уровень московской коррупции. Но этого, к сожалению большинства жителей России, не случилось, а сам герой благополучно укрылся в гостеприимной Австрии в купленном предусмотрительной женой шикарном курортном комплексе, выехавшей туда же заблаговременно. Непоследовательность Медведева тут же обернулась понижением его рейтинга.

Медведев явно желал прослыть прогрессивным президентом и поэтому постоянно пытался продвигать в жизнь все новые и новые проекты. Особенно заметным стал его личный инновационный проект Сколково — согласно заявлениям президента, аналог американской Силиконовой долины. Успех этого не всем понятного мероприятия далеко не гарантирован даже под патронатом Медведева, и что с ним будет дальше, пока не ясно никому. Создание еще одного наукограда, вместо развития десятка уже существующих, вряд ли удачная идея. Также неясной остается его затея с резким расширением территории Москвы.

Наиболее удачной стала реформа по гуманизации уголовно-процессуального законодательства. По его инициативе впервые в российской истории судам было запрещено применять арест как меру пресечения и обеспечения при предъявлении обвинения за экономические преступления. Это позволило значительно улучшить санитарную ситуацию в прежде переполненных следственных изоляторах и снизить уровень предопределенности при вынесении судебных приговоров в части применения наказания в виде лишения свободы.

Одной из задач своего правления Медведев считал преодоление правового нигилизма. Но здесь его ожидали не победы, а разочарование. Изменение сознания россиян в области законопослушания — задача не одного десятилетия. И виною тому само государство, которое уже не один раз разрушало свой правовой каркас до основания и потом лихорадочно и бессистемно создавало новый.

На одном из первых заседаний Совета безопасности президент Д. А. Медведев справедливо обратил внимание на то, что при решении сложных задач главным является не количество принятых законов, а отношение к этим задачам власти и общества. Хотя без законов, так же как и при их избытке, в правовом регулировании общественных отношений неизбежно возникают сбои, атои правовой хаос. Все дело в их мере и соответствии ожиданиям и представлениям людей.

Конституция и законы, говорил он, составляют правовой каркас государства. Их нормы регулируют четыре основные группы общественных отношений. Первая — отношения между лицами, вторая — между лицами и властью, третья — механизм действия власти и четвертая — отношения по поводу собственности. От количества и качества этих норм, длительного и успешного их применения зависит устойчивое развитие общества и государства.

Современной системе российских правовых норм всего 20 лет. Все, что создавалось и действовало до 1993 года, отброшено. Парадокс: государству более тысячи лет, а действующих норм права старше двадцати лет практически не существует. Чтобы обнаружить среди них принятые в царский или советский периоды, надо очень хорошо потрудиться. И напрасно! Следовательно, нормативно-правовая преемственность отсутствует. Отсюда и вопиющий правовой нигилизм. Самые лучшие законы те, о которых даже нельзя сказать, когда они приняты. И советская власть в XX веке и либеральная — в XXI устраивали нулевые варианты, разрушая прежние правовые системы до основания. После принятия в 1993 году Конституции РФ формирование нового законодательства проводится в таком объеме и такими темпами, что о качестве даже некогда подумать. Федеральное собрание, президент страны и правительство ежегодно готовят и принимают десятки новых законов и сотни поправок к законам и иным действующим актам. Кроме этого ежегодно вводятся в действие тысячи подзаконных правовых актов и региональных законов. В результате количество правовых норм приближается к пяти миллионам. При этом чаще всего новые нормы просто изобретаются или переписываются из зарубежных источников. Законы регионов нередко дублируют общероссийские. Тогда как целью нормотворчества является всего лишь фиксирование той практики, которая явно работает на умеренное развитие (движение на легком тормозе), поощряя одни и затрудняя или пресекая другие отношения. Если это правило не соблюдается, законы либо совсем не работают, либо приводят к хаосу ввиду полного или частичного несоответствия тем отношениям, которые они призваны закреплять и регулировать. В результате «перегреваются» все отношения. Для приведения их в соответствие с практикой требуется внесение множества поправок. Следовательно, если законы без конца правятся, то это показатель не активности и качества работы депутатов, а устранения ранее допущенного ими брака. Защитники парламента говорят, что поправки — это следствие того, что изменились общественные отношения. Не без того. Все течет и многое меняется. Но природа общественных отношений такова, что они не способны изменяться коренным образом ежемесячно, каждые полгода или год. А в современной жизни случается внесение поправок в федеральные законы после их принятия уже через несколько недель. Даже основной финансовый закон страны — бюджет — правится три-четыре раза в год.