Сергей Платонов - Путин — «приемный» сын Ельцина

В аэропорту Ельцина уже ждали толпа журналистов и Джим Гаррисон с переводчиком и помощниками. Здесь же были и агенты ФБР, которые сопровождали дорогого гостя до самого отлета. Как всегда, ЦРУ и ФБР не смогли договориться, кому из них достанется этот жирный кусок. Смотрины начались.

На протяжении визита встреч было так много, что Ельцин едва успевал переезжать в очередной город. Сказывалась также и разница во времени. Усталость накапливалась, и нередко стресс приходилось снимать проверенным российским способом. Журналисты не раз писали о его недостаточно адекватном поведении и о том, что после выездов из гостиницы в его номере оставалась одна, а иногда и две пустые бутылки виски. Особенно много писали и говорили по телевидению о несвязной речи гостя из Москвы во время встречи в одном из университетов. Еще больший резонанс вызвал его циничный ответ на вопрос «Зачем вы так агрессивно выступаете против центральной власти Горбачева? Ведь так вы раскалываете страну!»: «Такую страну не жалко и расколоть». Американцы приучены к тому, что за рубежом приличный человек не должен поливать помоями свою страну.

В заключительный день в соответствии с программой Гаррисон привез Ельцина и Суханова к Скоукрофту, который, едва поприветствовав их, задал довольно дерзкий вопрос: «Господин Ельцин, что вы хотите от Америки?» На что Ельцин непривычно смущенно стал объяснять, что его пригласил фонд Рокфеллера, чтобы он мог познакомиться с Америкой. Потом пытался что-то продолжить, но в это время в кабинет вошел Буш. «Случайно, — пояснил он, — проходя мимо». И тут же выдал заготовку: «К сожалению, я не могу задержаться. Меня ждут журналисты. Хотят узнать о планах правительства в области борьбы с наркоманией. А как у вас в стране с этим злом?» Ельцин стал охотно пояснять, что «проблема есть, но власти и пресса ее замалчивают… Кроме того, у нас проблемы с продовольствием, медициной… Необходимы кредиты.». Буш несколько минут послушал, а потом мягко перебил гостя:

— Я должен вас покинуть. Думаю, наша страна вам понравилась. Передавайте привет Горбачеву.

Буш пожал всем руки и вышел из кабинета. Продолжалась эта встреча, как зафиксировал Суханов, ровно двенадцать минут. Смотрины состоялись. В целом счет был не в пользу Ельцина. Но за неимением другой кандидатуры при обсуждении визита на Совете национальной безопасности президент США высказался за продолжение контактов «с этим малым».

В это же время резидентура КГБ сообщала из Вашингтона, что под «крышей» Международного института прикладного системного анализа (ИИАСА) Центральное разведывательное управление США с весны 1990 года проведет в городке Шопрон на австрийско-венгерской границе серию «семинаров» для перспективных молодых ученых из России. Для участия в их работе в состав преподавателей включена группа специалистов из ЦРУ. Во время обучения планируется глубокое изучение молодежи на предмет возможного привлечения к долгосрочному сотрудничеству. Подбор и формирование команды в России поручены надежным друзьям Запада академику Станиславу Шаталину и стажеру института, выходцу из России Петру Авену.

Самый способный ученик радикально настроенного академика экономики Шаталина по его рекомендации уже работал в Вене. Провожая год назад любимого ученика в Австрию, академик не стал скрывать свои планы и решил, что пора приоткрыть завесу секретности.

— Петр, на Западе мои друзья уже поняли, что Горбачев выработался и дальше будет только тормозом. Нужна свежая фигура. Принято решение делать ставку на Ельцина. Но у него нет своей команды. Дилетанты типа Бурбулиса для исполнения будущей задачи по слому коммунизма и экономической трансформации страны не годятся. Я болен и стар. Только такие, как ты, не связанные со старой партноменклатурой, не зацикленные на достоевщине с ее слезой ребенка и славянофильстве, могут помочь уральскому бунтарю-волкодаву. А он горит желанием сломать хребет коммунизму, разогнать Советы и внедрить либеральную модель экономики. И прямо заявил об этом в сентябре 1989 года во время первой поездки на смотрины в США. Мои братья-масоны из ложи в Цюрихе выделили для таких целей солидные средства. Их хватит, чтобы подготовить и сформировать как минимум три состава правительства. Ты первая ласточка, но для прихода весны, как известно, этого мало. До отъезда прикинь и оставь мне список кандидатов на учебу в Вене.

— Хорошо, сделаю, но сразу могу назвать Гайдара, Чубайса, Нечаева, Шохина, Кагаловского, Машица. Потом — мои ровесники и друзья Андрей Вавилов, Владимир May, Сергей Васильев, Борис Федоров, Алексей Улюкаев, юрист Сергей Шахрай. Почти все прошли подпольные семинары в Змеиной Горке под Ленинградом. Подойдут для этой цели и более старшие коллеги, такие как Сергей Игнатьев, Евгений Ясин, Александр Лившиц, Яков Уринсон. Всех их тошнит от коммунизма.

— А как насчет Явлинского? Говорят, талантлив. И Ясин о нем хорошо отзывается.

— Слышал и я такое. Но Гайдар утверждает, что с ним нелегко. Очень честолюбивый и упрямый. Влиянию не поддается. К тому же страдает, как считает Гайдар, минимум двумя комплексами — недостаточной экономической образованностью и комплексом народного защитника. Боюсь, не впишется он в наши ряды.

— Согласен, пусть продолжает работать на Горбачева. Толку от нашего главного перестройщика все равно никакого. Хотя я так Михаилу Сергеевичу поверил и пошел за ним. Даже однажды поклялся в верности. Теперь понимаю, что это из-за Раисы Максимовны. Ладно, все. Этот этап пройден. Вот тебе телефон. Позвонишь в Вене. Скажешь: от меня. Поезжай и не забудь оставить мне список. Второй экземпляр передашь руководителю семинара.

ИИАСА был создан по инициативе США и СССР в 1972 году в атмосфере потепления американо-советских отношений. Церэушники сразу усмотрели в этом шанс для создания еще одного канала воздействия на научную элиту СССР и не упустили его. Постепенно через агентуру влияния им удалось увлечь идеей совместного системного анализа проблем мирового развития часто бывавшего за рубежами СССР и очень влиятельного в Москве Джермена Гвишиани. Он стал директором института с советской стороны. Зять главы правительства СССР Алексея Косыгина не был идейным ортодоксом и даже убежденным коммунистом и очень подходил на роль проводника новой политики сближения (конвенгерции) двух систем. А на самом деле — одностороннего внедрения в сознание советской элиты политического мышления на базе либеральных ценностей. С целью закрепления его положения и создания больших возможностей для легальных контактов с Гвишиани его, единственного ученого из СССР, приняли в элитный масонский Римский клуб. Косыгин очень уважал и доверял Гвишиани — мужу единственной дочери. С этого времени масонам и ЦРУ был открыт канал практически непосредственного доступа к мыслям и сознанию, а в какой-то степени и к действиям самого авторитетного руководителя советской страны. К тому же назначение Гвишиани на пост одного из директоров ИИАСА придавало этому на самом деле осиному гнезду ЦРУ в Европе образ респектабельного проекта по взаимовыгодному сотрудничеству соперников в холодной войне. Так что «студенты» такого института не очень рисковали запятнать свою репутацию перед друзьями и властями. Наоборот, во время пребывания в Шопроне в их сознание настойчиво и умело внедрялось понимание и уверенность в приобщении к мировой экономической и политической элите и политике мирного сосуществования.