Максим Григорьев - ЕвроМайдан

Другие сторонники Евромайдана вовсе отрицали необходимость переговоров. Например, активный участник Майдана говорит [333] 333 Мужчина, возраст около 35 лет, уроженец Западной Украины, дежурный комендант от ВО «Свобода», интервью проведено в здании КГГА. : «На сегодняшний день это Рада Майдана — Совет майдана, туда входят 3 оппозиционных лидера и их партии, общественные деятели. Любой проект закона должен быть подтвержден на всех инстанциях. Зачем нам нужны переговоры? Мы на них принимаем проект, либо не принимаем».

Один из наиболее распространенных упреков участников Евромайдана по отношению к его политическому руководству был связан с тем, что их считали недостаточно решительными. Например, сторонник Евромайдана с Западной Украины говорит [334] 334 19.02.2014, Консерватория, мужчина, 60 лет, сторонник Майдана, проживающий на Западной Украине. : «Они под шумок подхватили. Они полтора месяца всех собирали, а мы ничего не сделали».

Другой сторонник Евромайдана [335] 335 Мужчина, возраст около 25 лет, представитель информационной службы самообороны Майдана, интервью проведено в Доме профсоюзов. говорит о недоверии к лидерам Майдана по причине отсутствия у них конкретных планов: «Скажем так, люди хотят конкретных действий. Я тут уже 71 день, я хочу конкретных действий. У нас в этом вопрос, если вы не можете, давайте мы сделаем план. Нас, когда мы начинаем создавать план, называют провокаторами, и вы ничего не делаете, только говорите. И вот получается такой дисбаланс. То есть нас сдерживают, и в то же время нам ничего другого не дают. Людей сдерживают, они стоят, надо что-то делать, стоять же просто неинтересно».

Мужчина [336] 336 Мужчина, возраст около 20 лет, студент, сторонник Евромайдана, интервью проведено на Майдане. , активно поддерживающий Майдан, говорит: «Народ побоялись, понимаете? Я же говорю, боятся, они сами боятся. Вот был случай, штурм самый первый. 30 ноября, это здесь на Майдане, когда студентов побили, тогда народ здесь собрался. А когда люди собрались и хотели идти в парламент, чтобы отменили эти законы, им перегородили путь и начался разгон. И прибежал Кличко: люди, стоп, никуда никто не идет. Его никто не слушается, его с огнетушителя кто-то там натыкал. Он не авторитет, понимаете. То, что он стоит на сцене, что-то рассказывает — это одно. А так, среди людей — это другое. Да, одна польза от них — что они в силах вести переговоры».

Мужчина [337] 337 20.02.2014, Майдан, мужчина, 50 лет, проживает в Херсоне, бывший военный летчик. , сторонник Майдана, говорит: «Никто из лидеров не возьмет на себя кровь. Вы понимаете, да? Началось противостояние. Стояли, ждали, ждали. Настроение, вы ж понимаете, настроение кипит. Лидеры на себя не берут, народ прорвало».

Достаточно распространенным как среди рядовых участников Евромайдана, так и среди украинских экспертов было мнение о том, что именно за счет определенной пассивности политического руководства Евромайдана на первое место стал выходить Правый сектор.

Например, сторонник Евромайдана говорит [338] 338 19.02.2014, Майдан, мужчина, 60 лет, сторонник Майдана. : «Они (политическое руководство. — Прим. ред.) в начале возглавили Майдан, а потом где-то в середине января в сторону отошли. Вышел Правый сектор. Дело в том, что они понимали, чем это грозит, и они сдерживали. Они сдерживали, я помню тот митинг, каждое воскресенье проходили вече. Было огромное всегда количество людей, люди воодушевленные. Но они же, они, понимаете, как, люди стоят, люди требуют, люди ждут решения каких-то вопросов, но ничего не происходит.

Я помню тот вечер. Выступают оппозиционеры, и все, народ начинает свистеть, за лидера, за одного, та, та, та. Такая вот реакция была отрицательная. А потом выходит кто-то. И стал призывать немедленно выходить, немедленно идти. И они рванули туда на баррикады».

Участники фокус-группы [339] 339 Студенты киевских ВУЗов, возраст около 20 лет. о роли политического руководства Евромайдана сказали:

«Вначале, когда разогнали Евромайдан в три утра, я думал, что это оппозиция как бы купила какого-то начальника «Беркута», чтобы потом было огромное количество людей. Суббота, выходные, все хотят выйти. Я посмотрел по лидерам, они вышли пиариться. У них не было никакой программы. Они вышли и начали скандировать, власть плохая, мы сделаем евроинтеграцию. И лидеры вообще не знают, что же делать. Стоим, скандируем, поем, за интеграцию, европейский союз нам поможет, Янукович осознает свои проблемы, мы вам поможем, и все у вас будет хорошо, но 2 месяца они обещают, и людям уже надоело там стоять и петь, началась радикализация.

Этот момент можно назвать «ручные» законы. Тогда провели многие из Правого сектора мобилизацию на Грушевского — были затронуты права футбольных болельщиков. Они вышли из-под власти этих трех оппозиционеров.

Я знаю «Правый сектор» — многих людей из тех организаций. Я имел опыт общения с ними. У них такая идея — готовить революцию, украинскую революцию. У них благие цели — украинская сборная это поддержала. Но путь к ним они видят через революцию.

Я считаю, что это сила—эта радикальная молодежь. Пользуются ими их лидеры, которые им говорят, как нужно действовать. Когда начинался Евромайдан, я подходил и спрашивал: «Ради чего вы тут стоите у «Правого сектора»?» Они отвечали, что сейчас народ замерзнет, мы пойдем президента штурмовать, чтобы людей защищать, чтобы их побили»;

«Почему «Правый сектор» надул такой популярности? Потому что три лидера оппозиции не оправдали действия народа. Они ничего не делают и ничего не добьются. И тогда народ вместе во главе с этими радикалами пошли»;

«Эти люди (политическое руководство Евромайдана. — Прим. ред.) в какой-то момент потеряли свое влияние потому, что «Правый сектор» — это самая организованная структура, это возможно 10% протестующих, которые держит весь Майдан, потому что это самая активная часть, которая сейчас находится на месте события. У них уже исторически сложилась иерархия, которая очень долго была такая теневая тема... »

Член «Правого сектора» на вопрос о роли Кличко, Яценюка и Тягни-бока отвечает [340] 340 Мужчина, возраст около 25 лет, член «Правого сектора» Майдана, интервью проведено в Доме профсоюзов : «Просто люди видят, что политикам верить нельзя, и они видят сейчас новую силу, Правый сектор, у них есть надежды, что есть люди среди нас, которые могут улучшить жизнь для своих граждан».

Эксперт, преподаватель Киево-Могилянской академии Андреас Ул-ланд [341] 341 10.02.2014, Майдан. во время Евромайдана говорил: «Кличко менее всего электора-лизированный. Но даже если вот это учесть, я не думаю, что лидеры и отдельные политики еще играют какую-то роль. Это было в 2004 году, когда крутилось вокруг Ющенко, сейчас люди стали более скептически относиться к политикам. Я не думаю, что если Кличко станет президентом, его будут воспринимать как какого-то спасителя. Это время прошло».