Алексей Сахнин - Болотная революция

Выступая на конференции, Рогозин утверждал, что националистическое движение сегодня слишком слабо для того, чтобы всерьез влиять на власть, что ему не удалось преодолеть маргинального гетто и «найти общий язык с русским народом». По словам Рогозина, целевая аудитория националистов — это военные и сотрудники ВПК, но эти люди «сейчас не воспринимают лидеров националистов как своих». С другой стороны, Рогозин заявил, что власть осознает кризис и возникший политический вакуум. Но заполняться он будет «теми, кто на это настроен», и «если русским националистам больше нравится кричать на оппозиционных митингах, значит во власть придет кто-то другой». В заключение вице-премьер напомнил, что иллюзия считать, будто принципиальные решения принимаются толпой на улице, и призвал не вступать ни в какие союзы с «откровенными врагами». Подразумевались, видимо, либеральные политики [71] Встреча проходила без журналистов и посторонних, но в нашем распоряжении есть подробный отчет о конференции на сайте «Русского образа»: http://www.rus-obraz.net/activity/258 .

Лидеры националистов, принимавшие участие в протестом движении, также участвовали в этом мероприятии. По свидетельству очевидцев, они «на удивление единодушно и горячо выразили поддержку Рогозину: „Дмитрий Олегович, мы с вами!“, не отрекаясь при этом от своей оппозиционности. Тор, к примеру, произносил словосочетание „Дмитрий Олегович“ чаще, чем все выступавшие до него вместе взятые» [72] Там же. .

На крайне правом фланге гражданского общества шла борьба между стратегией, ориентированной на лояльность власти и попытку встраивания в нее, и противостоящей ей линией за участие в широком гражданском движении протеста. Лидеры националистов, судя по всему, колебались. Но власть (в том числе в лице Рогозина) не предложила им того, что «Левый фронт» предложил КПРФ («Того, чего хотел добиться друг моего детства Коля Остен-Бакен от подруги моего же детства, польской красавицы Инги Зайонц» — взаимности) - непосредственного политического союза. Власть лишь требовала лояльности, давая в обмен только туманные обещания сотрудничества в будущем.

Гражданские активисты, не вовлеченные в политизированные движения, тоже не теряли времени даром. В Москве шла бурная общественная жизнь, какой столица уже давно не знала.

Одной из самых массовых отраслей гражданской активности стало движение наблюдателей. Сама идея создания непартийного движения наблюдателей за выборами появилась довольно давно. Много лет существовала ассоциация «Голос», занимавшаяся мониторингом выборов. Гражданская активистка Инна Куртюкова выступила с идеей создания волонтерского движения наблюдателей в конце 2010 г. Тогда же фактически из этой инициативы родился проект «Гражданин Наблюдатель». Но до осени 2011-го волонтеров было немного. В октябре 2011 г. об инициативе Куртюковой написал в своем Живом Журнале Алексей Навальный. В результате к выборам 4 декабря «Гражданин Наблюдатель» подготовил немногим менее тысячи волонтеров. Они приняли участие в контроле за выборами на общественных началах, бесплатно. Активисты были наблюдателями от самых разных партий. Уже на первых декабрьских митингах многие из них, столкнувшись с нарушениями на своих участках, составили ядро протестующих. Но по-настоящему массовым движение наблюдателей стало в январе-феврале 2012 г. Через него прошли тысячи волонтеров. Около 10000 человек (и далеко не только в Москве) выступили наблюдателями от разных кандидатов на президентских выборах в марте 2012 г.

Аналогичную работу проводила и ассоциация «Голос». Через выстроенную «Голосом» систему семинаров и тренингов также прошли более 10 тысяч человек.

В январе-феврале «Гражданин Наблюдатель» и «Голос» организовали десятки встреч, лекций и семинаров, на которых желающим рассказывали о том, в чем заключается миссия проекта, какими правами наделены наблюдатели по российским законам, с какими нарушениями приходится сталкиваться чаще всего и т. д.

Другой площадкой, на которой разворачивалась деятельность гражданских активистов, стала «Мастерская протеста». Инициатива ее создания принадлежала журналистке Марии Гессен. Гще в декабре она организовала через социальные сети встречу в клубе «Мастерская». Формат стихийно приобрел черты мозгового штурма. Каждый желающий выходил на импровизированную сцену и предлагал свою идею — изготовление какого-то плаката или баннера, проведения агитационных пикетов, флешмобов, каких-то кампаний в интернете. В январе «Мастерской» пришлось переехать: правоохранительные органы оказали давление на приютивший их клуб. Но нашлось другое помещение — клуб «Завтра» на Сретенке. Встречи стали регулярными. Сформировался активистский костяк. «Мастерская протеста» стала одним из самых ярких активистских проектов, действующих, кстати сказать, на протяжении более чем года. Принципиально важным было отсутствие политической дискуссии. Активисты обсуждали лишь конкретные дела, акции, не затрагивая их политического значения. Гдиномышленники находили друг друга, несогласные отворачивались.

В интервью социологам «Левада-Центра» Гессен рассказывала о том, как рождалась «Мастерская протеста»:

«Сразу стало понятно, что смысл заключается не в том, чтобы людям там сидеть и не в том, чтобы о чем-то ни было дискутировать. Это прямо на месте превратилось в такую биржу Есть предложение акции, есть ли желающие участвовать. И первые же люди, которые вышли на сцену начали говорить, толкать какую-то речь. В том смысле, что… до 5-го числа я не думала, что буду как-то вовлечена в политику, а потом со мной произошло. И мы как-то сказали: „нет, это с нами со всеми произошло, поэтому речей мы толкать не будем, а будем говорить исключительно о конкретике. В общем, тогда же впервые сформировались правила Мастерской, которые мы теперь оглашаем перед каждым собранием. Они заключаются в том, что это встречи только для предложения конкретных акций или отчета о них. Мы не голосуем, мы не критикуем выдвинутые предложения, мы не толкаем речей. Если акция не заслуживает поддержки, она ее просто не найдет.

Если вы пришли и получили то, что вам надо, можете уходить. Это не место для того, чтобы сидеть и долго дискутировать. Можно перейти в соседний зал. Мастерская не место для дискуссий. Периодически эту фразу тоже произносим. Но самое главное, что это не место для критики. Это мы создали такое смешное место всеобщей любви, что было очень созвучно ощущению эйфории декабрьскому. Дальше мы начали встречать каждую неделю…"» [73] Протестное движение в России в конце 2011–2012 гг. Аналитический отчет Левада-центра. С. 15. http://ru.scribd.com/doc/