Алексей Сахнин - Болотная революция

Чем это можно объяснить? С одной стороны, невооруженным взглядом был виден сдвиг влево всего протестного движения. С другой стороны, левые в отличие от своих политических оппонентов в собственной теоретической традиции обнаружили образцы, позволившие им гораздо больше повлиять на жизнь лагеря и его обитателей, чем более именитым людям из либерального лагеря. Вот, например, показательные слова одного из наших респондентов (активист РСД):

«Я был одним из инициаторов создания инфоцентра. Если бы не было инфоцентра, я считаю, то не было бы и Абая. Потому что была каша с лекциями. Старые представления… Это еще было сминских событий, минского майдана, когда люди ночью оборонялись в лагере, днем отсыпались, туда просто приходили студенты и тусовались, просто стояли на месте, кричалки кричали. Здесь же понимание ситуации, что это неправильно, что у лагеря должна быть жизнь, а не просто прийти пожрать и организовать вывоз туалетов, — Яшин это делал и очень гордился, — а организовать внутреннюю жизнь лагеря. И этим занимался инфоцентр… А далее — творческая часть людей приходили, видели расписание, спрашивали, а можно ли прочитать лекцию. Так вот это все работало, и в итоге превратилось в свой генератор, стол с компьютерами, расписанием, распланированным на недели вперед, лекторов, выступлений, организацию реального досуга и жизни лагеря».

Известный историк и журналист Григорий Ревзин, человек либеральных взглядов, стал свидетелем и отчасти участником кампании «ОккупайАбай» в мае 2012 г. Он обобщил свои наблюдения и размышления в большой статье в «Коммерсанте». При всей ее публицистичности, она основана на «полевых исследованиях» и фиксирует серьезнейший поворот в политической эволюции современного гражданского общества: мощный сдвиг настроений и ценностей влево. Причем речь идет именно об активной части общества и о доминирующих, по мнению Г. Ревзина, тенденциях.

Анализируя «Оккупай», либеральный журналист пишет с глубоким сожалением:

«И вот тут для меня какая-то загадка. Советская интеллигенция, в общем-то, смогла воспроизвестись с какой-то обескураживающей полнотой, со всеми своими достоинствами и недостаточками — кроме одного качества. Мы не смогли сохранить правые взгляды. А ведь это были настолько правые взгляды, что их можно было бы не обсуждать, они были просто интуитивно правые, и отвратительность любой левизны была так же очевидна, как необходимость уступать пожилому человеку место в метро. Это был просто признак порядочного человека. От этого ничего не осталось. Люди классических либеральных убеждений, люди, признающие не только право человека на равенство, но и право на первенство, не то чтобы перевелись, но фактически превратились в начетчиков, повторяющих прописные истины, которые никто не слушает, да и им самим, кажется, противно это произносить — что есть право на богатство, на хорошее образование для детей, на платную медицину, на качественные машины, — потому что если мы этих прав не признаем, то люди не хотят зарабатывать деньги, а образование, медицина и автопром перестают развиваться вовсе. Все люди с живым мышлением стали левыми» [144] http://www.kommersant.ru/doc/2052158 .

Фактически, говоря об интеллигенции, Г. Ревзин имеет в виду гражданское общество, активистскую среду. Он, конечно, преувеличивает и драматизирует. Но в главном он все же прав. В момент наивысшего подъема гражданского движения очевидным стал громадный поворот общества к левым ценностям, а активистских сообществ, и к левым организационным моделям.

Чувствуя, что общественный подъем возобновился, но уже вне их контроля, активизировались и «звезды». 13 мая лагерь активистов у памятника Абаю Кунанбаеву стал финальной точкой «Контрольной прогулки» — акции, организованной московскими писателями и представителями интеллигенции. От 10 до 20 тысяч москвичей присоединились к Дмитрию Быкову, Людмиле Улицкой, Борису Акунину, Льву Рубинштейну, Андрею Макаревичу и другим мастерам пера. Если в лагере ОккупайАбай принимали участие, преимущественно, наиболее вовлеченные активисты, ядро гражданских движений (просто их число в Москве выросло за прошедшие месяцы в разы), то «гулять» вышли рядовые участники протестных акций.

Прогулка писателей не согласовывалась с московскими властями. Наоборот, было объявлено, что ее главная цель, установить «можно ли все-таки москвичам свободно гулять по собственному городу или нужно получать какой-то специальный пропуск?». Спикер Мосгордумы Владимир Платонов из «Единой России» накануне акции призывал москвичей не участвовать в ней, во избежание «массовых беспорядков с неопределенными последствиями для всех». Но писатели и их читатели не вняли советам народного избранника, и пошли гулять по московским бульварам. Люди шли сплошным потоком по проезжей части Бульварного кольца, и полиция не препятствовала им [145] http://lenta.ru/news/2012/05/11/promenade/;http://lenta.ru/news/2012/05/13/walk/ .

Финальным пунктом прогулки был, разумеется, памятник Абаю. Здесь был организован сбор денег на нужды лагеря, активисты раздавали желающим агитационные и информационные материалы лагеря и представленных в нем организаций. Люди делились друг с другом мнениями о дальнейшем развитии протестного движения, дискутировали, обменивались контактами. Было очевидно, что лагерь превратился в неформальный, но абсолютно реальный штаб протестного движения. Причем на этот раз в нем заседала не узкая группа политиков, а сотни и даже тысячи активистов демократического протеста.

Еще 11 мая пресс-секретарь нового президента Владимира Путина Дмитрий Песков в интервью журналисту Олегу Кашину заявил, что лагерь активистов у памятника Абаю Кунанбаеву незаконен, и должен быть ликвидирован полицией [146] http://ria.ru/society/20120511/646848212-print.html ? ria=qdt06u5a4oa62pb423cgddsop3n8tacr . Песков в этот момент превратился в крайне одиозного для протестующих персонажа. Депутат Илья Пономарев предал гласности свой частный разговор с пресс-секретарем президента, в котором тот заявил, что за сопротивление полиции «печень митингующих должна быть размазана по асфальту» [147] http://ilya-ponomarev.livej ournal.com/482999. html . Поэтому на его воинственные обещания не обратили особого внимания. Но 14 мая жители одного из домов по Чистопрудному бульвару подали в суд коллективный иск с требованием разогнать шумный и несанкционированный лагерь, который «мешает им жить». До этого обитатели лагеря несколько раз общались с местными жителями и обнаружили среди них немало сторонников лагеря. Но иск его противников был удовлетворен. Суд принял решение разогнать активистов.

15 мая на Ассамблее обсуждался план действий. Было решено не подчиняться решению суда самим и оставаться у памятника до того момента, пока полиция не начнет силовой разгон лагеря. После чего уступить силе. Однако на всякий случай часть лагерного реквизита была эвакуирована и потом долго хранилась в помещениях «Солидарности» и «Левого фронта». Ранним утром 16 мая ОМОН разогнал активистов. Чистопрудный бульвар был оцеплен полицией, в течение нескольких дней туда никого не пускали (включая жителей окрестных домов, даже тех, кто был недоволен гайд-парком под своими окнами). Власти заявили, что активисты вытоптали газоны на бульваре и повредили деревья, нанеся городу ущерб на миллион рублей [148] http://lenta.ru/news/2012/05/14/million/ .