Юрий Пернатьев - 50 знаменитых бизнесменов XIX – начала XX в.

Единственно возможный путь для золотого груза лежал через Францию. Ротшильды решили эту непростую задачу остроумно, тонко и с большой хитростью. Самый младший из них, Джеймс, неожиданно появился в Париже. Ему тогда не было еще и 20 лет, и он ни слова не знал по-французски, однако блестяще привел в исполнение стратегический план своей семьи, хитроумно обманув французские власти. Способ был удивительно простым: Натан с братьями написали на парижский адрес Джеймса письма, в которых притворно жаловались, что собирались вывезти золото из Англии в Испанию, но английские власти отказывают, потому что боятся утечкой такого количества золота ослабить государство. Ротшильды позаботились, чтобы переписка попала в руки полиции, и французы «заглотили наживку». Если англичане против того, чтобы золото уплывало из Англии, решили они, то надо помочь этим бравым Ротшильдам, чтобы они все же смогли вывезти свои деньги.

Трюк удался: правительство Наполеона действительно помогло Ротшильдам, чтобы английское золото в конце концов попало сначала в Испанию, а затем. в руки Веллингтона. Под наблюдением Натана сотни тысяч фунтов стерлингов в золоте, английских гинеях, голландских гульденах и французских наполеондорах были переправлены на содержание армии герцога. И вернувшийся из похода в Россию Наполеон с изумлением обнаружил, что Веллингтон не только вырвался из ловушки на Пиренейском полуострове, но и продвигается дальше во Францию во главе хорошо накормленной и полной боевого духа армии.

Заключительной сценой операции стали события, связанные с битвой при Ватерлоо. Она сделала Англию первой державой Европы, а Ротшильдов — первыми банкирами континента. Добытых за годы войны средств и установленных деловых связей теперь было достаточно, и после поражения Наполеона Ротшильды занялись уже своей основной и отныне официально признанной деятельностью. Натан так характеризовал этот поворот к новой политике: «Ротшильды оставили контрабанду и продают единственно стоящий товар — деньги».

Как справедливо указывали исследователи деятельности братьев, закрепиться на финансовом рынке им удалось еще и потому, что во время наполеоновских войн они, для осуществления своих рискованных операций, организовали не имевшую ранее примера в истории информационную и курьерскую службу. Так, посланец Ротшильдов на восемь часов опередил курьера самого герцога Веллингтона с известием о том, что Наполеон разгромлен под Ватерлоо.

Получив на рассвете 20 июня 1815 г. это сообщение, Натан Ротшильд прежде всего сообщил о победе английскому правительству, после чего отправился на фондовую биржу. Любой банкир, имея в руках такую информацию, принялся бы на все свои деньги скупать долговые бумаги английского государственного займа. Любой, но не Натан Ротшильд! Он, наоборот, продал эти облигации в огромном количестве, не говоря ни слова. Просто стоял на своем привычном месте на бирже — у колонны, она с тех пор так и называется — «колонна Ротшильда», и продавал, продавал.

Он мастерски сыграл растерянность и отчаяние. На бирже сразу же пронесся слух: «Ротшильд продает акции!» Значит, он что-то знает! Значит, битва при Ватерлоо проиграна?! Биржевые игроки бросились избавляться от акций. И лишь затем, выждав, когда эти бумаги упали до самого низкого уровня, Натан одним махом скупил все, что продал. Но уже за мизерную часть их номинальной стоимости. И при этом не выказал ни малейшего удовлетворения. А несколько часов спустя на биржу пришло официальное сообщение о поражении Наполеона и цена на облигации английского госзайма взвилась вверх на недосягаемую высоту. Банкирский дом Ротшильдов получил совершенно невообразимую прибыль.

С тех пор английское правительство стало доверять Натану самые крупные финансовые операции. Так, например, по поручению кабинета он купил в Париже вексель на 200 тыс. фунтов стерлингов, с помощью которого было профинансировано возвращение Людовика XVIII на французский трон.

После падения Наполеона банкирский дом Ротшильдов выплатил Лондону, Вене и Берлину 120 млн фунтов стерлингов французских репараций, разумеется, за весьма солидные проценты. Тем же путем потекли финансовые средства, которые правительство Англии предоставило Австрии в качестве материальной компенсации за потери в войне. В 1817 г. венский императорский двор решил наградить банкиров золотой табакеркой с бриллиантовым вензелем. Но Ротшильды деликатно информировали двор, что своих бриллиантов у них предостаточно и было бы лучше пожаловать им дворянство. После некоторого замешательства было принято решение: «Учитывая, что братья Ротшильды — иудеи, определить их на самую низшую ступень дворянства». Так они получили право писать свою фамилию с приставкой «фон».

Братьям было предложено представить двору проект своего фамильного герба. Недолго думая, они направили в императорскую канцелярию такой проект, которому могли бы позавидовать и наследные принцы. На нем было все — орел, леопард, лев, воины с коронами на головах и в доспехах, а также пучок из зажатых в руке пяти золотых стрел, символизировавших единодушие братьев. Перепуганный геральдмейстер написал министру финансов о том, что предлагаемый проект нельзя утвердить, ибо по нормам геральдики на нем не положено изображать короны, льва и орла. Затем чиновники взялись за перья и исчеркали рисунок, изготовленный по заказу Ротшильдов за баснословные деньги. Тем не менее впоследствии герб был все же изготовлен, причем с учетом всех пожеланий новоиспеченных дворян.

Не меньше уважали Ротшильдов и в Британии. Когда в колониях было отменено рабство, Натан предоставил тамошним рабовладельцам заем в 15 млн фунтов, чтобы возместить убытки. Операцией еще большего политического значения можно считать приобретение английским правительством 49,3 % основного капитала Суэцкого канала. Необходимые для этого 80 млн фунтов Натан Ротшильд предоставил не раздумывая. После этого британский премьер-министр Дизраэли воскликнул: «Ротшильды не могут быть лишними». Натану слепо верили, верили его удаче, а правительства постоянно обращались с просьбами об устройстве займов. Он не отказывал, но при непременном условии, чтобы в их стране «все было спокойно». Таким путем он и влиял на внутреннюю политику европейских государств.

Наряду с этими серьезными операциями случались в практике Натана Ротшильда и ситуации почти анекдотического характера. Однажды он занял в лондонском банке несколько миллионов золотой монетой и обязался уплатить в назначенный день непременно золотом. Наступил срок, и рано утром финансист явился с запасом ассигнаций на эту сумму. Служащие напомнили ему о его обязательстве и попросили доставить золото. «Я и не думаю выплачивать долг, — ответил Ротшильд. — Я прошу только разменять мои бумаги, а вечером вы получите все, что следует по уговору, звонкой монетой».