Станислав Лем - Мегабитовая бомба (эссе)

Название этого эссе, завершающего одноименную книгу, взято из изданной в 1964 году «Суммы технологии», но по прошествии времени его смысл несколько расширился. В то время я имел в виду прежде всего рост общедоступных обобщенных данных науки, в первую очередь — точных дисциплин: физики, астрофизики, биологии, геологии, антропологии и так далее. Уже само возникновение опутывающих нашу планету сетей (явление достаточно спонтанное и, наверное, необратимое, что первоначально не предполагалось) требует нового взгляда на лавинообразно нарастающую информацию. Ориентировочно ее количество сейчас оценивается НЕ МЕНЕЕ чем в 1017 битов, и при сохранении темпов роста сразу же после 2000 года ее будет (опять-таки «не менее») В ДВА РАЗА БОЛЬШЕ. При этом информация не является чем-то постоянным и застывшим в громадах библиотек, университетов, военных штабов или бирж и банков, но скорее информацией В ПОСТОЯННОМ ДВИЖЕНИИ, перемещающейся в переплетениях сети, образующей World Wide Web , или всемирную паутину, неустанно расширяющую свои все более многочисленные применения. Всю информацию можно было бы подвергнуть таксономизации, разделяя микро-, макро- и мегаизмерения (или виды). Огромные массивы накопленных человечеством знаний превысили — при самых радикальных сокращениях — емкость мозга отдельно взятой личности. Нужно также сказать, что сама ЛЕГКОСТЬ доступа (не только в сети) к каким-либо данным ни в коей мере не повышает «привлекательность» знаний. К ухудшению положения вещей приводят различные факторы.

Во-первых, информационную среду загрязняет страшное количество глупости и вранья. Глупость своим распространением обязана наземным и спутниковым телевизионным сетям с постоянно увеличивающимся количеством передатчиков. Похоже, что скоро либо произойдет радикальное разделение телевизионного вещания на отдельные направления (что уже понемногу наблюдается), либо государство будет вынуждено законодательно отсеивать глупости. В настоящее время недопустимой признается визуализация только некоторых патологических и неприемлемых вариантов сексуального поведения людей (во главе с педофилией) и военно-политических, локально охраняемых государственных секретов. В то же время типичны такие глупости, как паранормальные явления, начиная от телепатии и телекинеза, заканчивая ясновидением и астрологией, с ее многократно доказанной привлекательной ложью, а также переизбыток телевизионных зрелищ из Северной Америки по теме science fiction , в которых Вселенная предстает переполненной разумными (однако чаще всего глуповатыми) цивилизациями, с которыми Земля находится в конфликтах, легко переходящих в «звездные войны»; говоря в общем, Вселенная показывается как межкультурная гиперсупербойня, при этом роль в прошлом невинных (ибо, как и задумано, легко распознаваемых) реквизитов играют псевдонаучные приспособления: «тянущие» и уничтожающие лучи (tractor beam в Enterprise) , художественно оформленные небылицы ( Superman, Batman, Spiderman и т. п., с женскими «антисексистскими» вариантами); кроме того, любимая тема кинематографистов — криминальные расследования, в которых все «начинается с трупа», а далее речь идет о транспортировке наркотиков, нападениях, похищении заложников, поиске взрывных устройств, управляемых (часто) на расстоянии, и т. п. Репертуар полностью диктуется «зрительскими предпочтениями» аудитории, желания которой практически полностью отслеживают исследовательские приспособления (как Einschaltquoten в Германии). Количество загадок и тайн, действительно заслуживающих внимания как на Земле, так и в космосе, огромно, но не они привлекают продюсеров и сценаристов, словно люди хотят смотреть только на летающие тарелки и агрессивных космических пришельцев. С точки зрения того, что условия диктует рынок, а королем рынка является касса, на раскрепощенность воображения кинематографистам наложены мощные ограничения. Все работают на кассу, и здесь уже не до разума или хотя бы до невинной сказочной мифологии. Само TV стало невероятным пожирателем, который перерабатывает почтенные легенды и сказки и, протащив через пресс упрощений, бомбардирует ими зрителей при помощи орбитальных передатчиков. Считаю, что слабые голоса протеста из уст немногочисленных психосоциологов ничего не решат. Всевозможную рекламу загрязняет НЕКОДИРОВАННАЯ сексуализация, ненавязчиво насаждающая похотливый привкус. Официально не провозглашается, что «телевидение призывает к преступлению и насилию», но мы движемся в этом направлении с нарастающим ускорением.

Во-вторых, информацию в научно-популярных периодических изданиях (французский «Science et Vie» , американские «Scientific American», «Discover », « American Scientist», «Astronomy» ) далеко не всегда следует принимать на веру — хотя бы потому, что она зачастую имеет типичный налет сенсационности, чтобы «было вкуснее». С этой целью живущие исключительно в какой-нибудь более или менее профессиональной голове идеи, проекты, надежды, или откровенно выдуманные под влиянием сиюминутной моды явления (квантовый компьютер, работающий в «безвременьи»), гипотезы, противопоставляемые важным достижениям того или иного направления науки, полученные не из исследовательского материала, а высосанные из пальца или взятые с потолка, можно найти на страницах таких периодических изданий, а в последнее время и «добраться» до их тематического пространства через Интернет. Очевидно, что новые гипотезы, укрепляющие сердцевину научной точки зрения, появляться должны, но не в ореоле разукрашенного и наглого рекламирования, которое заменяет надежность экспериментов видением чудесно приближающейся эры «посткомпьютерных самоусовершенствований». Идеи, направленные к милитаризму и к исходящим из космоса угрозам нашей планете, а также панроботизационные пророчества вдалбливаются нам через глаза в головы, подобно тому, как корма впихиваются в туши несчастных гусей: им — чтобы печень подверглась патологическому ожирению, нам — чтобы посмотрели, приобрели, прочитали и поверили. Ясно, что периодические издания, которые имеют особенно далекое отношение к правде, я вообще не упоминаю. Но в то же время пристального внимания заслуживает ежемесячник «Природа» Российской Академии наук, несмотря на фатальное падение тиража: с 80 тысяч во времена СССР до тысячи в настоящее время. Однако уровень публикаций не стал ниже. Кстати, печальная история российских ученых и науки сталинских времен обнажается и в «Природе» — ибо сейчас говорить об этом уже можно.