Татьяна Москвина - Страус – птица русская (сборник)

Все артисты, занятые в спектакле, конечно, могли бы сыграть иначе – осмысленно, ярко, если бы знали, что и зачем они сегодня играют. Но на сцену не проникало ни лучика живой жизни – как будто зритель посетил некий музей, где выставлен муляж театра в натуральную величину.

По окончании спектакля была показана нарезка из документальных фильмов о прошлом театра на Фонтанке, а затем на сцену вышла труппа, и среди них – старейшины, остатки товстоноговского БДТ: Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих, Людмила Макарова, Олег Басилашвили, Лев Неведомский, Георгий Штиль… Их хватило всего-то на один ряд стульев. Это золотой запас театра, но он неминуемо тает, а потому говорить сегодня о сохранении традиций БДТ – бесполезно.

Никаких традиций не сохранить без живой энергии. Это необходимое условие бытия театра в принципе. Нет энергии – нет театра. Георгий Товстоногов умел добывать сценическую энергию из косной материи, и его умения достало на четверть века, но и у него она стала заканчиваться в начале 80-х годов. Уже тогда, при Товстоногове, театр стал впадать в сонное музейное состояние, из которого время от времени ему удавалось выходить. Но такие спектакли, как «Дон Карлос», могут исчерпать энергетический запас театра.

Нужны срочные меры – новая драматургия, новые актерские и режиссерские имена, может быть, новые формы существования. Повторяю, неудачи БДТ никого не радуют, у театра нет врагов – но сплошь встревоженные и опечаленные друзья.

В рамках Третьей Московской международной бьеннале современного искусства в ЦУМе открылась… открылся… открылось нечто под названием «Пространственная литургия № 3». Автор и одновременно куратор проекта – знаменитый актуальный художник Олег Кулик, «человек-собака».

Идите смело! Дерзкий художник в этот раз не сидит голый на цепи у входа и не кусает зевак за ноги и выше, как это было однажды в истории «современного искусства». Тогда Кулик своим отчаянным жестом протестовал против иллюзорного положения художника в мире потребления. Теперь протест сменился глубокими размышлениями об этом положении. Для этого нашлось идеальное пространство – ЦУМ.

Из-за своей ценовой политики ЦУМ давно стал чем-то вроде музея современного искусства. Здесь царит воистину философский покой, и редкие посетители ничего и никогда не покупают. На первом этаже им предлагают понюхать бумажные полоски, пропитанные туалетной водой за тысячу баксов, и, впав в медитацию, они едут на пустых эскалаторах, разглядывая приветливые группы манекенов, элегантно позирующих продавцов и образцы инопланетной одежды, развешенные по оттенкам цвета. К четвертому этажу я добралась в отличном расположении духа, которое только возросло, когда я обнаружила себя единственным посетителем «Пространственной литургии № 3».

Литургия занимает пространство примерно в 4000 квадратных метров – увертюра на четвертом этаже, основное действие на чердаке. Сначала я шла оранжево-желтыми от подсветки коридорами, сделанными из полупрозрачной материи, изредка обнаруживая предметы – то картонное дерево, то три кресла, то черные стены, расписанные фигурами светящихся человечков. Затем вышла в огромный черный зал, где звучала космическая музыка, а на стене колыхалась тень маленькой куклы, подвешенной на игрушечном летательном аппарате. Здесь меня ждало пространное объяснение Олега Кулика на двух языках.

«Этот проект, – гласит текст, – медитация на сакральные смыслы современного московского искусства 1960–2000 годов. Под сакральностью в данном случае подразумевается как эстетическая значимость художественного высказывания, так и его мистический, магический, эзотерический или религиозный накал».

Что называется, «свой уголок я убрала цветами»! Сразу все сладкие слова современного шарлатанства по имени «актуальное искусство» вывалил человек – сакральный, магический, эзотерический… Я уж было приготовила лицо к насмешливой улыбке и отправилась смотреть основное действие литургии, и тут…

Художник победил. Он оказался прав. В его «Пространственной литургии № 3» действительно есть всё, что обещано было в меню. Мистический магический акт между мною и зрелищем состоялся на высшем уровне сакральности – ибо я поняла, что сказал Кулик о «современном искусстве» 1960–2000 годов.

Когда я поднялась на эскалаторе, на чердаке меня встретил тревожно гудящий лабиринт из зеркальной пленки. На нем метались светло-серые тени, занятые странными, иногда малопристойными делами. Олег Кулик как-то хитро обработал видео и киносъемки многочисленных актуальных перформансов за прошедшие сорок лет, переведя их в негатив и лишив всех подробностей жизни. Эти изображения транслируются на стены зеркального лабиринта (изнутри, так что зритель проекторов не видит, видит только тени). Среди этих теней прошлого есть и сам Кулик в виде собаки, только лишенный, как и все, иллюзии объема, ставший и сам белесой тенью на стене. При этом действия этих теней бесконечно повторяются, они, как заколдованные, делают одно и то же! Такая жуткая дурная вечность. Ни прошлого, ни будущего – одно и то же, одно и то же. Абсолютно верная формула «современного искусства», которое не меняется полвека, продавая одни и те же заплесневелые «фокусы», одну и ту же гордую позицию «а я художник, значит, что хочу, то и делаю»…

И вот я шла по лабиринту, где вовсю прыгали, кривлялись, бросали буквы, рисовали, складывались в группы и разбегались, что-то шептали и кричали световые силуэты… Боже! На что ушла и уходит жизнь этих людей! – думала я в мистическом трепете. – Ведь это ад, ад для деятелей современного искусства. Вот куда отправляют демоны-кураторы своих подопечных, «современных художников», вместе со всеми их инсталляциями и перформансами! Это воистину литургия – литургия заблудших, предавших изобразительное искусство ради облапошивания богатых дурачков, ради извлечения денег из невежества или ради дурного самовыражения и славы на пустом месте…

Радикальное высказывание Олега Кулика вызвало большое раздражение у самих героев «современного искусства». Как-то совершенно некстати он напомнил им о бренности и бессмысленности их занятий. Вообще предал свой круг, свой, можно сказать, класс! Кураторы и художники не могли возразить Кулику по существу и стали смутно шипеть про «ожидания, которые не оправдались». Не могли же они признать, что Кулик лихо и талантливо отправил все «современное искусство» в заслуженный ад – уж не знаю, сознательно или бессознательно.

Когда я уходила, в лабиринт осторожно заглянули еще две посетительницы. Заходите, заходите, друзья. Минут пятнадцать можно провести с удовольствием. Если вас не пробьет мистическая магия и сакральная эзотерика, так полюбуетесь на оригинальную технику – которую, по-моему, вполне можно пару раз применить в театре. Молодец Кулик! Но после такого комментария к истории «современного искусства» как будет художник этим иллюзорным делом впоследствии заниматься? Зная, что ему уготован им же изображенный ад? Как хотите, тут назрела драма с настоящим героем. Я обещаю следить за ней.