Эдуард Шатов - Божия коровка

О.: И что в этом плохого? Отвлекает от горестей.

Э.: Излишняя активность — не выход из ситуации. Нельзя набить мусором бездну.

О.: Эдуард, скажу тебе как практик, когда происходит трагедия, лучше заполнить жизнь внешней активностью. Это гораздо более достойно, чем сидеть и лить слезы в компот. Активность не кажется мне унынием.

Э.: Однако результат один и тот же. Суперактивность, кстати, часто проявляется в социальных сетях. Пишется много, а разве стали мы лучше относиться друг к другу?

О.: Наоборот.

Э.: Встречаются ли эти люди в реальности? Проявляют ли уважение? Нет. Встают в горделивую позу? Да.

О.: Можно на это и по-другому посмотреть. Многие люди живут в маленьких поселках или не могут выйти из дома по состоянию здоровья. Социальные сети позволяют им общаться со всем миром.

Э.: Как раз эти люди очень прилично ведут себя с соцсетях.

О.: Допустим. Но что лучше — рыдать или бегать?

Э.: Одно и то же. Идут годы, а ничего не меняется.

О.: А как правильно? Сидеть и работать над своей духовностью?

Э.: Смотреть вокруг, видеть людей и понимать, что жизнь не закончилась. И не важно — сидеть или бегать.

О.: Извини, но большинство живущих в России потеряли надежду. Это здесь дефицитный товар. Но люди, которые это приняли с достоинством, не ноют и не рыдают, выглядят явно лучше. Я и сама смутно вижу хорошую перспективу, но предпочитаю занять свою жизнь суетой. Мне не кажется это грехом. Почему ты решил, что не бывает безвыходных ситуаций? Бывают.

Э.: И да и нет. Мы создаем впечатление суперсильных, а на самом деле мы, как Вавилонская башня. В конце концов падаем и погибаем под обломками. Что плохого в том, чтобы попросить участия и проявить сострадание? Высказать свою боль не стыдно.

Обычно в церковном воспитании Бог предстоит бесстрастным и бесчувственным. И голова у него гордо поднята. Крест несет мужественно, как герой советского союза. Упал, поднялся. Но Христос плачет у гроба Лазаря. А когда идет по Крестному Пути, дает Веронике утешить себя. Он не отказывается от того, что на него свалилось, но принимает глубину страдания и сострадания полностью.

Забвение никогда не было путем к освобождению и спасению. И в этом смысле подход должен быть комплексный, а не только бег на тренажере до изнеможения.

О.: Эдуард, а что плохого в легоньком цинизме? Есть профессии, которые располагают к цинизму. Например, журналист…

Э.: Легонького цинизма не бывает. Бывает просто цинизм.

О.: Я тебя расстрою. В первой десятке профессий, которым свойственен экстраординарный цинизм, есть и журналисты, и врачи… и священники.

Э.: Не удивлен.

О.: Почему?

Э.: Священников всегда называли докторами души, а лекарство может быть и ядом, зависит от дозировки.

О.: Ты начинаешь уворачиваться. Так откуда в вас цинизм?

Э.: От знания человека. Но все-таки мы можем участвовать в преподании человеку надежды.

О.: Да, но цинизм это грех.

Э.: Нет.

О.: Ты только что сказал, что цинизм это уныние, а уныние это грех.

Э.: Когда нет надежды.

О.: А у священников необычная форма цинизма?

Э.: У нас постоянно есть надежда, что прощение, примирение возможно. Что исцеление реально. И что из змеиного жала выходит не только яд, но и лекарство.

О.: Отец Эдуард, да вы иезуит.

Мне не хотелось бы цветисто и долго говорить о жадности. Я просто выскажусь как женщина и со стороны женщин. Можно жить долго и счастливо с любым. В том смысле, что на каждого самого экзотического «мэна» найдется «вумен», которая сочтет его недостатки достоинствами — вкусы у всех разные.

Терпеть не стоит ни при каких условиях только алкоголиков и принципиальных жадюг. Это не лечится и это невыносимо.

Однажды меня пригласил на свидание молодой, перспективный дипломат. Ему надо было срочно жениться, чтобы выдвинуться в очень развитую страну. Знакомые дамы ахали, охали и всячески старались мне внушить, что партия нереально хороша.

Итак… Мы встретились в метро, был холодный ветренный март, он вручил мне одинокий тюльпан в целлофане и пригласил прогуляться. Через полчаса тюльпан умер от холода. Женщина, конечно, существо более стойкое, но через час и я вознамерилась умереть. Через два часа комплиментов и замерзших под носом соплей он угостил меня кофе с булочкой. Мне кажется, он решил, что все о’кей и можно приступать к главному — рассказу про то, как благоденствуют жены дипломатов в очень развитой стране.

А я представила себе картину. Одна, без друзей, без денег, без знания языка. На попечении этого галантного кавалера… Нет уж, нам и здесь хорошо.

Не думаю, что нормальная современная женщина так уж сильно рассчитывает на кошелек мужчины, тем более что иногда сама гораздо больше зарабатывает. Однако жлоб не украсит вашу жизнь — лучше одной. Так что если на свидание он приносит один чахлый тюльпан, а потом три часа зимой таскает по Измайловскому парку, потому что это очень романтично и можно наблюдать за белочками, лучше сразу подать себе стоп-сигнал.

С историями про таких «женихов» обычно блистают в компаниях. Например, я однажды слышала байку про гражданина, который пригласил девушку в столовку «Му-му», сам выбрал ей блинчики с творогом и все рассказывал, пока она давилась угощением, что место недешевое. Оцени, дорогая, широту моей души.

Словом, жадность у мужчины — это столь же отвратительно, как отсутствие личной гигиены. Учуял — беги! Не лечится.

Ольга: Я не понимаю, что должно было случиться в жизни мужчины, чтобы он жалел деньги на женщину еще на стадии ухаживания, когда самец обычно пытается пустить пыль в глаза? Как в анекдоте — тяжелое детство и деревянные игрушки?

Эдуард: Можно я отвечу вопросом на вопрос? Почему ты решила, что на стадии ухаживания нужно пустить пыль в глаза?

О.: Объясняю. Когда нам кто-то нравится и мы не против продолжения отношений, мы всегда стараемся произвести впечатление, понравиться. Предъявить свои лучшие качества. Время недостатков придет позже. Это же так просто, Эдуард. Если ты вначале не будешь стараться, сюжет завянет на стадии букетного периода.

Э.: О, конечно, этот сериал, где убийство происходит не в первой, а в пятой серии, предпочитает большинство. Но не все.

О.: Остальные предпочитают показать женщине элитный ресторан «Муму», чтобы она, потрясенная, полюбила его всей душой.

Э.: Оль, это не продуманно, это естественно для этого человека. Еще Аристотель и Кант определили, что мы часто смотрим друг на друга с позиции цены. Мы сразу определяем, сколько мы готовы заплатить за отношения. Материально и морально. Именно это определяет две разные жизненные позиции. Первая, что человеку невозможно назначить цену, он выше всякой цены. Поэтому отношения должны строиться на уровне достоинства.