Федор Раззаков - Любимые женщины Леонида Гайдая

Фильм «Иван Васильевич меняет профессию» еще не вышел в прокат, а Гайдай уже начал думать над очередной работой. И вновь это должна была быть экранизация. На этот раз комедиограф обратился к творчеству Михаила Зощенко, задумав снять фильм по нескольким его рассказам. После долгого перерыва (с 1965 года) Гайдаю опять предстояло снимать короткометражное кино, состоявшее из трех новелл (как когда-то в «Деловых людях» и «Операции «Ы»): «Преступление и наказание», «Забавное приключение» и «Свадебное происшествие».

Фильм начали снимать с первой новеллы, причем работа велась в экспедиции (в Астрахани). Однако актрисы в первые дни в съемках задействованы не были. Начало съемок датировано 16 сентября 1974 года, когда был снят эпизод «у прокуратуры» с участием актеров Михаила Пуговкина (Горбушкин) и Раднэра Муратова (милиционер).

А первая актриса появилась перед объективом камеры лишь 24 сентября. Это была супруга Гайдая актриса Нина Гребешкова. Сняли сцену, где супруга Горбушкина – Анна Васильевна – провожает главу семейства до калитки (он едет в прокуратуру).

Для Гребешковой это была уже четвертая роль в фильмах своего мужа и вторая главная роль в них (первая, как мы помним, случилась в «Бриллиантовой руке»). Как и там, актриса вновь играла роль жены, но теперь уже с другим знаком – не плюс, а минус. Анна Васильевна Горбушкина была вполне достойна своего мужа – расхитителя социалистической собственности. Как только над ним нависла угроза ареста и конфискации имущества, она тут же по совету своего ушлого братца подыскала себе новую партию и спешно выскочила замуж. А потом оказалось, что первого мужа никто сажать в тюрьму и не собирался.

30 сентября в кадр вошла еще одна знакомая нам актриса – Наталья Крачковская-Белогорцева. В «Не может быть!» она исполняла роль дородной дамы, жены щупленького интеллигента Лелика (Игорь Ясулович). Супруги пришли в дом Горбушкиных, чтобы принять участие в распродаже вещей, которую устроил пронырливый братец Анны Васильевны Петр Васильевич (Вячеслав Невинный). В тот день сняли эпизод, где герои Крачковской и Ясуловича выходят из дома Горбушкиных с двумя приобретенными там картинами.

На следующий день сняли сцену, где героиню Крачковской сбивает свинья и худосочный супруг бросается поднимать свою вторую половину, но получается у него это плохо – не сумев «взять вес», он сам валится на землю. Смешной эпизод, в духе эксцентрики Гайдая.

2 октября снимали Гребешкову: эпизод, где она общается со своим новым суженым – соседом Резниковым (Михаил Светин) – и пронырливым братцем Петром. На следующий день снимали эту же компанию.

7 октября снимали все ту же троицу во дворе дома Горбушкиных.

8 октября начали снимать эпизоды из второй новеллы «Забавное приключение», но опять пока без участия актрис: певец Анатолий Барыгин-Амурский (Олег Даль) сталкивается на оживленном перекрестке с Верзилой (Михаил Кокшенов).

В этом эпизоде снялась и актриса Елена (Ляля) Вольская, которая исполнила роль торговки цветами на набережной (это у нее Барыгин-Амурский купил букет цветов, опередив Верзилу). Для Вольской это была уже третья совместная работа с Гайдаем («Трижды воскресший» – секретарша, «Иван Васильевич меняет профессию» – боярыня).

Наконец, 10 октября в объектив камеры вошла новая актриса – Светлана Крючкова, которая во второй новелле играла любовницу Барыгина-Амурского Зиночку: сняли эпизод, где они на остановке ждут автобус (заняться любовью дома у Зиночки певец не смог, опасаясь возвращения мужа, поэтому было решено перенести свидание на квартиру подруги Зиночки Софочки). Отметим, что для Крючковой это была первая (и последняя) встреча с Гайдаем в одном проекте.

Крючкова родилась 22 июня 1950 года в Кишиневе (Молдавия). Ее отец был родом из Белоруссии (служил следователем в МГБ, имел звание майора), мать – поморка из Архангельска. Актриса вспоминает:

«В детстве до меня никому не было дела. Душа моя никого не волновала. Поэтому я научилась сама принимать решения. Но от недостатка тепла в детстве у меня до сих пор осталась обидчивость…

Я не мечтала быть актрисой, как обычно мечтают школьницы, участвующие в художественной самодеятельности. К своей однокласснице, у которой была такая мечта, я относилась с почтением и некоторым даже благоговением: она будущая артистка. Кем я хотела стать? Твердого решения, раз и навсегда выбранного пути не было. Просто я знала, чувствовала, что у меня должна быть какая-то особенная, необычная судьба. Необычная, и все. Сама не знаю какая…»

Окончив десятилетку в 1967 году, Крючкова отправилась в Москву – поступать на филолога. Однако случайно оказалась возле Театрального училища имени Щепкина и решила испытать судьбу. Несмотря на то что конкурс туда был огромным (400 человек на место), Крючкова успешно прошла три тура. Но большего сделать не сумела: когда осталось всего лишь два человека на место, ее благополучно «срезали». Крючкова вернулась в Кишинев, с твердым намерением в следующем году повторить свою попытку. А пока устроилась работать оператором вычислительного центра при ЦСУ Молдавской ССР.

Год пролетел незаметно, и Крючкова вновь оказалась в Москве, в Щепкинском училище. Но прошлогодняя история повторилась: ее вновь «срезали». Встав перед выбором – возвращаться ли ей ни с чем на родину или попытаться устроиться в Москве, – Крючкова выбрала последнее. Безуспешно обошла несколько столичных предприятий в поисках хоть какой-то работы. Но ее никуда не брали, даже в дворники, потому что она была лимитчицей. Ей приходилось тяжело: она закладывала вещи в ломбарды, спала на вокзалах. Наконец ей повезло: ее взяли слесарем-сборщиком на ЗИЛ на трехсменку. Платили мало, и она на всем экономила. Ела по две рыбные котлеты в день по 5 копеек и одну булочку за 7 копеек. И везде ездила бесплатно, «зайцем». Однако это продолжалось недолго. Выдержать физически работу у станка Крючкова не сумела – однажды перед сменой села на кровати, а встать не смогла. Тут же подала заявление об уходе.

Вернувшись на родину, Крючкова устроилась на работу старшим препаратором в Кишиневский сельскохозяйственный институт. Проработала там до лета, после чего вновь отправилась покорять Москву. Только на этот раз решила испытывать судьбу не в «щепке», а в Школе-студии МХАТ.

Светлана Крючкова вспоминает: «Поздний вечер. Комиссия устала. Думаю: сейчас остановят, надо быстрее продемонстрировать все – обаяние, темперамент, выразительность. И как начала дурным голосом орать. Олег Георгиевич Герасимов говорит мне: «Что ты так орешь-то? Не надо так, ты неправильно читаешь». И тут у меня вся обида, которая за три года накопилась, все бессонные ночи на вокзалах, это безденежье, этот голод, завод с его трехсменкой – все всколыхнулось, я разрыдалась и сказала: «Я знаю, как вам надо читать и кого вы сюда принимаете. И как – тоже знаю». И дальше пошел «Монолог Чацкого». Думала, сейчас услышу: «Пошла отсюда вон!» А он сказал: «Выйдите все; Крючкова, останься».