Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6470 ( № 27 2014)

Окончив МГУ, Скворцов в составе большой группы однокурсников был принят в отделившийся в то время от Института языкознания Институт русского языка АН СССР на Волхонке (директором его стал академик В.В. Виноградов, чьё имя носит ныне Институт русского языка РАН).

Скворцова распределили в сектор современного языка и культуры речи, впоследствии – сектор (и отдел) культуры русской речи, которым руководил (до своей кончины в 1964 году) профессор Сергей Иванович Ожегов.

Не могу не вспомнить слов замечательного советского поэта Евгения Винокурова:

С сыновьями учителей

Учитель, воспитай ученика,

чтоб было у кого потом учиться.

Сергей Иванович Ожегов и Лев Иванович Скворцов. Словно от одного отца родившиеся «Ивановичи», но лишь при понимании, что обоим отец – русский язык. Учитель и ученик. До сего дня они неразлучны, хотя и нет ныне на земле Ожегова, но для Скворцова он жив, ибо ученик никогда не расстаётся с ним.

Передо мной два толстенных тома.

Первый – «Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова, новое издание, под редакцией Л.И. Скворцова, 100 000 слов, терминов и выражений.

Второй – «Большой толковый словарь правильной русской речи» Л.И. Скворцова. Около 8000 слов.

Ах, скажете, масштаб ученика поменьше, но не торопитесь, тут всё взаимосвязано. Словарь Скворцова – наиболее полный и авторитетный справочник по культуре русской речи, выполнен в жанре нормативно-стилистического пособия. Включает трудные случаи, варианты и колебания литературной нормы в области произношения, ударения, словообразования, грамматики, употребления слов и фразеологических выражений. Чрезвычайно полезное издание.

Словарь ученика не только не повторяет словаря учителя, он есть новое слово в лингвистике, стоящее на крепком ожеговском фундаменте.

Большое удовольствие для тех, кто понимает, читать словари Ожегова и Скворцова параллельно. Замечать, как Лев Скворцов тонко и чётко прослеживает изменения норм русского литературного языка, объясняя случаи объективного выравнивания этих норм. Особенно интересны мне, литератору, цитаты из русской художественной литературы до сего дня. Вот, к примеру: цитаты к слову «бобёр» он берёт из «Снегурочки» А. Н. Островского, а следом четверостишие современного, ныне здравствующего поэта Валентина Сорокина:

Белка, соболь, бобёр, горностай,

Карпы в озере, в речке налимы,

Годы в памяти перелистай,

Сохнут степи, жарою палимы.

Удивительно и необъяснимо: ординарный читатель, нередко воображающий себя судьёй тому или иному произведению, лишь потому что научился читать, будет наслаждаться плохоньким детективом или сюжетом любовного жанра, похожего на бледный сценарий для телесериала, не задумываясь, что рядом с ним протекает глубоководная, незамутнённая словарная река русской речи – увлекательное чтение словаря, вроде бы сегодня отодвинутое перед изысками интернетных жанров, но – нет.

«Истине часто предпочитают подделку, однако истина от этого сверкает ещё ярче», так сказал замечательному поэту Виктору Бокову его поэтический учитель Борис Пастернак, и Виктор Фёдорович не переставал вспоминать эти слова.

Лев Скворцов, помимо главного своего занятия, ещё и поэт, явно сатирического направления. Думаю, он «балуется стихами», чтобы время от времени встряхивать себя, погруженного в словари. Впрочем, Скворцов вполне современен и способен неторопливо, но явственно дать понять заблудившемуся в словах современнику, чт[?] зачем, чтó почему и даже чтó почём. Пример? Пожалуйста. Приведу здесь почти целиком гражданственную, смелую его статью по поводу появления в повседневности русского языка термина «полиция» вместо термина «милиция». Думаю, эта статья есть образец злободневности в работе Льва Скворцова, сегодня невредно вспомнить её. И хотя победило не мнение Скворцова, а бюрократическая тенденция, тем более есть смысл, вспомнив эту статью, увидеть правоту серьёзного лингвиста и патриота. И задуматься.

И в названии дело тоже!

Старая-престарая примета гласит : как судно назовёшь, так оно и поплывёт. Справедливость этой приметы подтверждается далеко за пределами морского и корабельного быта.

Не будем касаться ни сугубо правовых и содержательных сторон Закона о полиции, ни суммы расходов на это переименование, когда все силы и средства должны быть брошены на возрождение сгоревших лесов и угодий, на обводнение торфяников, восстановление сгоревших жилищ и разрушенных коммуникаций, на немалые денежные компенсации потерявшему имущество населению. Постараемся с собственно лингвистической точки зрения решительно возразить против введения в наш речевой обиход нового старого официального термина «полиция» вместо привычного «милиция».

В словах любого развитого национального языка, в соответствии с характером народа-носителя, закрепляется свое­образная их смысловая символика, которую ни заменить и ни отменить нельзя никакими распоряжениями или указами «сверху». А связано это с действием объективного закона сохранения этимологической (исторической) памяти слова независимо от того, известен этот исходный, исконный смысл говорящим и пишущим или нет.

Обратимся к этимологии слов «милиция» и «полиция», а попутно к краткой истории их употребления в русском языке.

Слово «милиция» традиционно употреб­ляется в русском языке в двух основных значениях:

1. Административное учреждение, в ведении которого находится охрана общественного порядка, государственной другой собственности, безопасности граждан и их имущества; и 2. (устарелое) Добровольная военная дружина, народное (земское) ополчение. (См. толковые словари).

В нынешнем его значении слово «милиция» употребляется со времени принятия Декрета СНК от 28 октября (10 ноября) 1917 года. Исторически оно восходит к латинскому militia – «военная служба, войско», а также «военная кампания, поход» (по глаголу milito – «быть солдатом, пехотинцем»). В русский литературный язык слово «милиция» попало скорее всего через французское или польское посредство (см. старую французскую форму milicie; польскую milicija).

Что касается слова «полиция», то в наших общих и исторических словарях оно толкуется, по традиции, как «административный орган охраны государственной безопасности».

В русском языке слово «полиция» известно с начала ХVIII века, а в словари оно вошло в первой его трети (Словарь Вейсманна, 1731).

Непосредственно оно восходит к немецкому polizei – «полиция», которое происходит от латинского politia – «государственное устройство, государство». Само же латинское слово politia имеет истоком греческое слово [?][?][?][?][?][?]ι[?] – «государственные дела, форма правления, государство» (в его основе лежит слово πολι[?] – первоначально «город», а затем – «государство»).