Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6470 ( № 27 2014)

Нет, я не хочу сказать, что участники из других стран непременно слабы. Некоторые дети – в том числе приехавшие из США, Азербайджана, Киргизии, – были действительно очень хороши и, несомненно, достойны суперфинала – а возможно, и победы. Как убедительно показала обаятельная и артистичная турчанка, даже язык не обязательно знать хорошо, чтобы прочитать русский текст так, что заслушаешься. Там было много замечательных чтецов (хотя немало было и тех, кого явно присчитали для большей международности). Но русским-то чтецам пришлось преодолеть просто огромный конкурс! И выбрали в итоге – прекрасных, живых, артистичных, талантливых ребят (остроумный Даниил Чернышко с рассказом Татьяны Петросян «Записка», трогательная Анастасия Шишинова с рассказом Виталия Закруткина «Подсолнух»). И вот так глупо всё в итоге обернулось.

Ещё точнее будет сказать: пафосно. Пафос декламации иногда бывает и неплох, и уместен, но пафосной была вся первая тройка, и максимально пафосным – победитель, Виктор Шиман из Белоруссии, прочитавший отрывок из повести Богомолова «Иван» на одной зашкаливающе-надрывно-кричащей ноте, от чего к концу десятиминутного, примерно, чтения я очень устала. Но, видимо, только я. Так или иначе, не менее надрывный, но гораздо более разнообразный пафос крохотного киргизского мальчишки (Марата уулу Ырыскельды), читавшего айт­матовского «Солдатёнка» (в итоге – третье место), понравился мне гораздо больше…

А впрочем, дети есть дети. Они старались. В своеобразии мышления организаторов они не виноваты. Гораздо интереснее, какую мысль неглубокую целенаправленно проводили взрослые. А мысль такая: вы – лучшие и необыкновенные, а те, которых здесь нет, они – обыкновенные и не так хороши.

Вот какой фразой действо открывалось: «Одноклассники сторонились меня, и я оказался в читальном зале». Вот какими словами ведущего оно продолжалось: «Не бойтесь быть белой вороной!» И вот, наконец, в каком выступлении самой Людмилы Петрушевской тема достигла апогея: «Вы будете необычными людьми! Обычные люди приходят домой и включают телевизор… а вы – люди с талантом!»

К чему эта тема чуждости таланта во враждебном окружении? Что значит – обычными и необычными? К чему лелеять заносчивость и сужать само понятие таланта? Вообще говоря, очень сомнительно, что умение декламировать отдельные литературные произведения (к тому же целенаправленно отработанное со взрослыми) непременно находится в соответствии со способностью понимать и любить классику. «Живая классика» – действительно хороший популяризаторский конкурс. Но не более того. И, боюсь, не в новых, обозначивших себя условиях.

…Вот почему, спустя десять дней, я с одобрением прислушивалась к старшеклассникам, которые без всякого пафоса и без особенного артистизма читали друг другу с экрана смартфона стихи Есенина. Я не знала, кто они и зачем им это, забавляются они или готовятся к чему-то, или просто душевно проводят время… Но у меня тогда действительно было ощущение, что классика жива. Слава богу.

Татьяна ШАБАЕВА

Теги:литература , чтение

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Я, отец четырнадцатилетнего киевского мальчика, должен, к сожалению, констатировать: мой сын не любит читать книги. Чтению он предпочитает интернет, компьютерные игры, футбол, реслинг, юмористические программы типа "Нашей Раши", «Даёшь, молодёжь!» и «95-го квартала», ролики с выступлениями Жириновского, в которых тот на чём свет стоит чехвостит Буша... Ещё он любит фильмы в переводах Гоблина. Занимается всем этим до поздней ночи. Ложится спать в четыре или в пять часов утра. Потом сонный идёт в школу. После школы спит, делает уроки (учится он хорошо), а потом снова в интернет, снова к любимому Гоблину[?] И ничего с этим, увы, поделать нельзя.

Надеюсь, пока нельзя. У меня и у жены ещё теплится надежда, что в какой-то момент он читать всё-таки полюбит. Когда я говорю, что сын не любит читать, то это совсем не означает, что он не любит книги. Любит. Ещё как! Но читает их не он, ему их читает мама. Или, во всяком случае, читала до самого последнего времени. На ночь. Раньше каждый вечер, сейчас уже иногда. Вот как с детства начала, так и продолжает. Как и каждая мать, она сына очень сильно любит. Чтение для неё - это что-то вроде невинного балования дитяти.

Ещё год или два назад я иногда задавал себе вопрос: а не стыдно ли признаваться друзьям в том, что жена до сих пор читает подросшему сыну книги, а не он делает это сам? Мне, помню, однажды показалось всё это чем-то неестественным, аналогичным грудному кормлению десятилетнего или одиннадцатилетнего ребёнка. Вырос – а всё ещё находится в положении младенца. Кстати, если вы зададите мне вопрос: а каких авторов читала сыну моя супруга, то мне сразу в голову придёт Кир Булычёв. Причём не только повести о знаменитой Алисе Селезнёвой, но и о колониальных войнах англичан в Бирме. Мы привыкли видеть в Булычёве автора детской фантастики, а он ещё и специалист по Юго-Восточной Азии. И вот что интересно, этими бирманскими повестями заслушивался и… я. Стоял рядом с комнатой сына и слушал. Очень было познавательно, скажу я вам.

Одну книгу, правда, сын всё-таки прочёл. Трёхсотстраничную биографию футболиста Роналдо. Не знаю даже, радоваться или нет. Мы с женой, в отличие от сына, в детстве и юности любили читать. Как и наши с ней родители, как наши дедушки и бабушки. И это понятно. Книга в наше время была безальтернативным и почти единственным средством информации и развлечения (интеллектуального, естественно). Моя бабушка по маме обожала «Консуэло» Жорж Санд. Я никогда так и не прочитал её, но вот знаком со всеми злоключениями Консуэло по пересказам моей бабушки.

В моём советском детстве, пришедшемся на 70-е и первую половину 80-х, было только два телевизионных канала. Мультфильмы не тогда, когда хочешь, а «строго по расписанию». Восемьдесят процентов того, что показывали по ТВ, было серой, нудной и ненужной чепухой. Поэтому всё, что нам нужно было узнавать о мире, мы узнавали из книг. В десять лет я побывал за пределами родного Донецка только в Ялте, Сочи, Кривом Роге. О Лондоне, Париже, Риме или Стамбуле я мог узнать лишь из книг. А вот мой сын в этом возрасте уже слетал на Кубу и в Китай. Он всё видел своими глазами. Так вот, есть разница между моим детством и детством сына? Есть. Книга для нынешней молодёжи стала каким-то анахронизмом. Она им кажется не очень продвинутым носителем информации, чем-то архаичным, как танцы под дедовский аккордеон в сельском клубе в глазах посетителей нынешних рейв-вечеринок в модных ночных заведениях.

И всё же мы с женой за сына боремся. И он сам иногда в этом нам старается помогать вот каким оригинальным способом. Как-то предложил мне сделку: он прочитает несколько книг типа «Хоббита», а я ему за это должен буду купить айфон. Я решил пойти на сделку, но предложил составить список из двадцати книг (в основном приключенческие романы и повести – Дюма, Стивенсон, Скотт…), которые он должен прочесть. Мало того: потом он мне их должен был пересказать. Приз – айфон. И что вы думаете? Да ничего. Даже за айфон сын не смог отказаться от Гоблина и футбола. Не получилось у него. Я как-то спросил: «Сынок, так что, ты читать книги и не будешь вовсе?» Он посмотрел на меня: «Папа, не волнуйся. Есть же аудиокниги. Я вот сейчас «Хоббита» слушаю»...