Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6472 ( № 29 2014)

Горите, мрите, пешки и букашки!

Глаза зажмурю и встряхну башкой,

Чтоб уплыла нездешняя картинка:

Вот дед упал с оторванной рукой,

Вот полбабульки с треснувшей клюкой,

Хрипит в крови девчонка-буратинка...

Вокзальчик поселковый за Окой,

Такой уютный, тихонький такой,

Пригрелся бомжик, ивушка кудрява.

Я укокошу этой вот рукой

Того, кто крикнет здесь:

«Героям слава!»

Татьяна ЧЕРТОВА

* * *

На Сибирь опустился сон.

Шелестят тополя листвой.

Поднимаются в небосклон

Звёзды мирные – за луной.

За стеною соседи спят,

И не сходит никто с ума,

А в Донецке – по детям «Град»,

А в Луганске – горят дома.

Самолёты летят бомбить

Не кого-нибудь – свой народ.

И убийцы идут убить:

«Кто не прыгает – тот умрёт!»

Бьют нещадно, со всех сторон.

И когда-нибудь спросят нас –

За спокойный вот этот сон,

За сожжённый вчера Донбасс.

Анатолий ПШЕНИЧНЫЙ

* * *

Откуда берутся силы

У загнанных в пустоту?..

«Верни нас домой, Россия!» –

Колышется на ветру.

Так гибнущий в море кто-то

Шлёт крики радиограмм,

Так в детских домах сироты

Тайком окликают мам…

Взлетела с трезубца, каркнув,

Багровая стая крыл,

Чтоб вздрогнул Донецк и Харьков,

И чтоб захлебнулся Крым.

Славянская твердь качнулась,

Но как от дурного сна –

Россия моя очнулась,

И вспомнила – кто она!

И вспомнив свои народы,

Плечом повела в ночи

И пылью стряхнула годы

Сидения на печи.

Под бешеный вой и клёкот

Раздвинула правдой ложь,

Крутой распрямила локоть

И выдохнула: «Не трожь!..»

Вибрирует ось земная,

Как будто перед войной…

И слышится вновь: «Родная,

верни нас к себе домой!»…

Сергей АРУТЮНОВ

* * *

Когда их жгли, в Москве была жара,

Струился воздух, плавились кондеи,

И жизнь текла, едва полужива,

Почти такой, какой её хотели,

Разрублено шипела рыбья плоть,

Горючим спиртом жёгся каждый продых,

И силился сознанье пропороть

Больничный кафель в красноватых ромбах.

Поскрипывая в духе арт-нуво,

Катились дни, ленивы и прекрасны,

И не было средь них ни одного,

Кто был солдат и выполнял приказы.

Никто из них не грел щекой приклад,

Ушей не зажимал, не выл спросонок,

В чаду моторизованных бригад

На месте друга находя кроссовок.

Ветвей древесных зыбкие клешни,

И зябкий пух, и тени на фасаде

Познали мы в тот миг, пока их жгли,

И пламя тихо подступало сзади.

Марина КУДИМОВА

ВАТНИКИ

Посылает война соратника,

Но щедрота её кратка.

Из разведки четыре ватника

Возвращались без «языка».

Не контрактники и не штатники,

Не прошедшие инструктаж,

На манер пропаганды – ватники,

Хоть обряжены в камуфляж.

Ночь не треснула перестрелкою

И с врагом не столкнула в лоб.

Ватник держит осколки мелкие,

А от крупных спасёт окоп.

По дороге от виноградника

До ближайшего блокпоста

Убедились четыре ватника,

Что небесная ткань чиста.

На лоскутья она не делится,

А поделится – вмиг сошьют.

Только шёлковой зыбью стелется,

Как спасательный парашют.

Нет у междоусобий линии,

Смерть минувшего не вернёт,

Плащаницею этой синею

Тело жёсткое обернёт.

Как здесь танки понаворочали –

И куда лежать головой?

Кровью мокнет по Новороссии

Чернозём её даровой.

Над донецкою степью пуганой

Кропивянка поёт судьбу.

Ватник пылью пропитан угольной –

Не смывается и в гробу.

Кровь пробьёт покрова холстистые,

Запечётся – не разорвут.

Это русскою реконкистою

СМИ речистые назовут.

Всеволод ЕМЕЛИН

ПОХОДНАЯ ПЕСНЯ

Собирались ополченцы

В православные полки,

Осетины и чеченцы

И донские казаки.

Поднимались добровольцы,

Никому не ведом страх.

Пусть трепещет Коломойский,

Украинский олигарх.

На иконе образ Спаса,

Вьётся множество знамён,

Провожают из Донбасса

В бой ударный батальон.

Шаг чеканила пехота,

На плечах своих несла

РПГ и пулемёты,

И ПЗРК «Игла».

Чтоб ответить западенцам

На прозападный их курс,

Чтобы степи под Донецком

Не топтал Кончита Вурст.

И пока колонной длинной

Шли по городу войска,

Чернобровая дивчина

Обнимала паренька.

Умоляла: «Сделай милость,

Береги себя, мой свет».

И слеза её скатилась

На его бронежилет.

Уходили не по-детски

В бой простые пацаны,

Это было под Донецком

В грозном зареве войны.

Будем помнить эти годы,

Цвет Георгиевских лент,

С нами братские народы

И российский президент.

И когда-нибудь потомству

Сложат песню старики –

Про бои у Краматорска,

Про славянские деньки.

Теги:Украина , майдан , поэзия

Евгений Гришковец. Боль: Повесть и два рассказа. - М.: Махаон, Азбука-Аттикус, 2014. – 304 с. – 25 000 экз.

Псевдопопулярность Гришковца вполне понятна. Она сродни популярности еды из Макдоналдса: быстро, дешево и вредно. Быстро и легко читается, дешево и безвкувсно по художественному исполнению, вредно для восприятия и эстетически, и этически. Некая стилистическая немощь со скудным языком и банальными образами и сравнениями.

Вот, например, повесть "Непойманный".

Сюжет такой. Один бизнесмен, менее успешный, собирается попросить у более успешного денег взаймы, чтобы спасти от разорения свой ресторан. Но попросить всё никак не удаётся. Друзья без конца ругаются. А поругавшись, посылают друг друга. Как уж тут попросишь. А ещё у более успешного сын наркоман, и менее успешный всё пытается вразумить своего друга, что, дескать, нужно спасать сына, а не только заниматься бизнесом... Прямо так и видишь, как читает книгу Гришковца какая-нибудь усталая провинциальная тётенька с крохотной зарплатой и ворохом семейных проблем и изо всех сил сочувствует бизнесмену, у которого – шутка ли – ресторан прогорает! Да что там её провинция! Подумаешь – пьянство и нищета, подумаешь – работы нет, подумаешь – ежегодно исчезают с лица земли десятки деревень и сёл в России, – это разве проблемы! Проблемы настоящие они вот где, в Москве, у крутых бизнесменов.

Иногда на уроках литературы учителя зачитывают отрывки из сочинений, чтобы предостеречь класс: так писать нельзя! Проза Гришковца местами напоминает такие же беспомощные и смешные сочинения. «Сколько лет они дружили, столько и ругались, если выпивали без свидетелей и компании. А тут Вадиму необходимо было поговорить без свидетелей. Поговорить правильно и деликатно. Деликатно потому, что поговорить нужно было о деньгах. И ещё потому, что у Бори деньги были, и много. Очень много! Давно. А у Вадима они то были, то не были. А в этот раз их не было вовсе. Их отчаянно, абсолютно, ужасно не было. И они так же отчаянно и ужасно были необходимы». В этом небольшом отрывке слово «были» употребляется аж восемь раз. И три раза слово «поговорить». Не допускать подобные ляпы учат в старших классах средней школы. А вот как выразительно Гришковец пишет о любви отца к сыну: «Однако Боря любил Митю. Сильно. Своих чувств он старался прилюдно не показывать, но Вадим знал эту любовь. Она проявлялась во многих ситуациях. А ещё Вадим не раз видел, как Боря смотрит на сына. Только Боря, очевидно, не знал, что с этой любовью делать».