Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6472 ( № 29 2014)

Сергей Некрасов

Теги:«Поморский вопрос» и Русская Арктика

Недавно в прокат вышел посмертный фильм Алексея Германа "Трудно быть богом". Самый лучший подзаголовок ему придумал итальянский философ Умберто Эко: «Добро пожаловать в ад». Режиссёр выносит смертный приговор истории и человеку. Ему нечего предложить людям, кроме смерти. Более того, положительный герой фильма сам по совести убивает, ибо ничего другого ему не остаётся. Он окружён недочеловеками, и единственное их будущее - небытие.

Конституция РФ всякую идеологию запрещает. Однако стран без идеологии не бывает. И фильм «Трудно быть богом» – это художественное выражение идеологии, исповедуемой значительной частью либеральной интеллигенции.

В нашей стране в 1980–1990 годах произошла буржуазная революция. Правда, в отличие от классических буржуазных революций, она отняла собственность и власть не у феодалов, а у народа и государства.

Прошло более двадцати лет, однако мы до сих пор спорим о том, кому принадлежит реальная власть в России. У нас существует жёсткая президентская власть, что пока спасает нашу страну от тех вихрей, которые бушуют на соседней Украине. Но значит ли это, что президент может всё?

Ведь фактически властью в России сегодня является капитал. Не либералы, не националисты, не христиане, а именно деньги, точнее, люди денег. Капитализм – это власть денег на всех уровнях. Это непрерывно расширяющееся производство ради достижения прибыли. Неважно, работает человек за станком или за компьютером – он (рабочий, крестьянин, писатель) всё равно отдаст свою долю. Так устроен капитализм – деньги идут к деньгам. Рынок съест всё. Если свободному рынку нечто мешает, это нечто будет устранено, – мораль, границы, национальные интересы, государства, церкви рынку не нужны.

Запад во главе с США выступает сегодня как коллективный капиталист («золотой миллиард»), в то время как третий мир и примкнувший к нему второй (бывший СССР, его республики и союзники) оказываются в роли мирового пролетариата, подтверждая тем самым относительную правоту концепций Маркса.

Человек ныне действительно «экономический персонаж», а потом уже христианин или иудей, русский или японец, мужчина или женщина, гений или бездарь. Каждый из них имеет свой денежный эквивалент и скоро будет иметь свой наружный или внутренний номер (чип). Большой Брат сегодня почти абсолютен. Однако это не избавляет мировой капитал от кризисов. Мы уже живём в сплошном кризисе.

Особенно трудно переживает навязанную ей капитализацию Россия. Капитализм на Руси порождает главную опасность для страны – всеобщую продажность. В отличие от Европы у нас не было протестантской Реформации, которая религиозно узаконила богатство. Именно на идеях этой Реформации возрос западный капитализм, в сущности, отменивший заповедь о том, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное. Протестанты в лице своих вождей Лютера и особенно Кальвина и Цвингли решили наоборот: если ты богат, значит, тебя Бог любит. Собственность, таким образом, оказывалась священной.

У нас иначе. У нас собственность не священна. Более того, если ты богат, ты уже на подозрении. Воровство и взятка – это парадоксальная реакция русского национального характера на власть денег. Уголовными мерами тут не справиться. Нужна единая национальная цель, Общее Дело, как выражался наш философ Николай Фёдоров. Цель, внутренне разделяемая всем народом. Тогда появится не только административный, но именно народный (демократический, если угодно) контроль. И президенту это придётся принять, приняв крутые кадровые решения. Сидеть на двух стульях – с имперской вертикалью и правительством либералов – больше не получится. Иначе России не будет.

Советская форма социализма исчерпала себя. Однако это не означает конца социализма вообще. Дело в том, что русский социализм не заговор «иудомасонов» или «банды Ленина–Сталина», а извращённая форма русской национальной идеи. Кстати, «Кто не работает, тот не ест», – сказал не Маркс, а апостол Павел.

В СССР было много хорошего, однако человек там оказывался в первую очередь элементом государственной машины, а культура – классовой идеологией.

Современный номенклатурный капитализм в России подтверждает и экономическую правоту, и мировоззренческую ущербность марксизма. Освобождение от власти компрадорской элиты возможно только с опорой на более глубокие религиозно-национальные и имперские концепции.

Вот отсюда и может вырасти русский социализм, способный сопротивляться той цивилизации, где однополый союз называют семьёй, а веру в Бога приравнивают к вере в сатану. Идейной основой российского социализма, то есть общенациональной собственности на стратегические ресурсы и средства страны, вполне может быть православное христианство. Трудность здесь в том, что многие христиане не любят социализма, а многие социалисты не знают православия. Но всё остальное ещё хуже.

Православный социализм – это разумное сочетание всех видов собственности (частной, групповой, общенародной) под эгидой мощного государства. Нечто вроде НЭПа, с радикальным отличием – религиозно-национальной, а не классовой сущностью этого государства. Разумеется, с национализацией стратегических природных ресурсов.

Надо формировать и поддерживать органичный для русского народа тип государственности в виде жёсткой президентской вертикали, опирающейся на нелиберальную национальную демократию. Альтернативой такому подходу является кровавый хаос, что мы и наблюдали на Украине. Или прямое назначение правительства из Вашингтона.

Теги:общество , мнение , самосознание

Фото: РИА "Новости"

Почему работодатели оказываются безнаказанными в своём самодурстве

Перед тем, как шагнуть в капкан

Иван Иванович Детков ( здесь и далее фамилии изменены. - И.Н. ) семнадцать лет отработал технологом на Московском деревообрабатывающем комбинате. На работу ходил пешком, с работы – тоже, что, говорят, очень полезно для здоровья. Но предприятие перевели куда-то на окраину Москвы, добираться приходилось на трёх видах транспорта, и решил тогда Иван Иванович поменять место работы. В газете бесплатных объявлений увидел приглашение в одну из домостроительных фирм. Позвонил, приехал на собеседование.

Его встретил сам собственник Владимир Сергеевич, тридцатилетний парень, в своём огромном, заставленном разными макетами кабинете. В беседе выяснилось, что они оба окончили МИСИ. Взаимная приязнь установилась быстро. Иван Иванович написал заявление о приёме на работу на престижную должность с весьма хорошим окладом и заполнил листок автобиографии. Тут же секретарша – мастерица на все руки – сфотографировала его. Иван Иванович предложил работодателю пройтись по производственным помещениям. Владимир Сергеевич очень удивился, но согласился.