Газета Завтра Газета - Газета Завтра 503 (28 2003)

С. А.Сейчас, к сожалению, не Сан-Франциско 68-го года. Сейчас очень мрачное время. Во всем мире нарастает консервативное, праволиберальное махровое состояние. Сегодня независимым художникам, да и не только им, гораздо труднее существовать. Но от этого их пафос только увеличивается.

С. Б.Однозначно то, что в данный момент культура находится на распутье, либо она пойдет по пути наращивания своей тоталитарной мощи и будет работать, как анестезия, которую будут использовать олигархи против реальных настроений общества. Либо она пойдет по пути приобретения навыков свободы и передачи свободы, свободного взаимодействия, это и есть самый главный вопрос. Если культура выдержит это испытание — не станет на службу КПСС в лице олигархов, значит многое возможно. Такие явления, как «Арт-Москва» свидетельствуют о том, что, к сожалению, пока культура демонстрирует свою слабость. Она готова за кусок ободранного доллара пойти на службу любой структуре, никакого отношения не имеющей ни к культуре, ни к реальным процессам. Перед нами огромная серьезная задача. Сможем ли мы ее осилить? Пока сегодняшняя Россия никого отношения к современности иметь не хочет.

В звуке пресловутого празднования 300-летия Петербурга слова «современность» не было. Были антиквариат, реконструкция, восстановление. Несмотря на то, что территориально Советский Союз давно разрушен, мы по-прежнему живем в культурной среде позднего Советского Союза. Даже в мелочах происходит подмена. Структурно все эти празднества напоминают советские, поскольку неоткуда больше взять опыт. Но все это прикрывается сверху личинами западного или американского типа. На празднестве мы имели типичный парад, замаскированный под карнавал. Вроде бы маски, веселье, на первом месте индивидуальное. Реально же это был типичный парад — подчинение индивидуального коллективу, норма, дисциплина.

«ЗАВТРА». Как на ваш взгляд сегодня функционируют культурные институты?

С. Б.Художественная ярмарка «Арт-Москва» — ничтожная подачка тем художникам, которые лишены права полноценно заниматься своим творчеством, так как это возможно во многих странах. В этих странах существуют институты, которые отвечают за каждую отдельно взятую форму деятельности. Причем модель этих институтов была разработана в Советском Союзе в начале двадцатого века под руководством Малевича в виде Инхука. Эффективнейшим образом работает на всей территории планеты Земля. То, что у нас в стране все доведено до такого состояния, когда коммерческая ярмарка воспринимается как единственно возможный для художника способ манифестировать свои художественные идеи — убогая мысль изначально. Три дня так называемой свободы и затем обратно в отсутствующие мастерские. Пока в России не начнется процесс полноценной институализации, ничего хорошего ждать не приходиться. Даже в раннесоветское время в Петрограде — сразу после революции, открывались научные институты один за одним. Институт генетики, привлек внимание ученых всего мира — сюда переехали и американцы, и французы. На улице еще валялись трупы — и одновременно велась активная научная работа. На сегодняшний день в стране пока что еще не начался процесс институализации, скорее наоборот, идет обратный процесс разрушения институтов. Таким образом мы не можем говорить в рамках чего мы можем говорить о современности. Мы говорим о современности в рамках распавшегося Советского Союза, либо в рамках реконструированного дворца, построенного Петром Первым. Символика понятна — мы хотим снова повернуться лицом к Европе, как это было 300 лет назад. То есть нанести колоссальный ущерб своим людям за счет того, чтобы показать Шредеру, что мы готовы к культурному диалогу. Но ясно, что на внутреннем уровне мы к нему не готовы. У нас отсутствуют инструменты. Я, как художник, приезжаю на «Венецианское Биеналле», делаю все, что в моих силах, но я без института, который стоит за мной и занимается работой вокруг этого произведения. Единственное, что власти от меня, видимо, ждут — когда я приду к министру культуры, встану на колени и попрошу у него денег на следующие работы. Что у меня остается как у автора? Надеяться, на то, что адекватные коллекционеры в США купят мои произведения. И кем я получаюсь тогда у себя в стране, если завишу оттого, что мое произведение будет или не будет продано на Запад.

С. А.Сегодня совершенно отсутствует самоорганизация творческой среды, без нее все превращается в хаос, поверхность, по которой содержание размазывается, как по столу. Уже не только нельзя отличить Гордона от Диброва. Но можно сказать, что это одно и тоже. Итоговый результат один и тот же. То есть никакого. Мельница, которая все перемалывает. Вавилон действует в чистом виде.

С. Б.Западная культура имела два параллельно движущихся русла. С одной стороны — официальная культура, которая поддерживалась ЦРУ и Пентагоном, с другой стороны — абсолютно независимая андеграундная культура, противостоящая официальной культуре, которая и была такой, потому что она противостояла советской культуре. Может быть и абстракционизм был создан и поддержан государствами того времени именно потому, что можно было сказать, что у русских полная фигня в виде реализма. Если бы мы в этот момент продолжали традицию Малевича, скорее всего, на Западе бы доминировал глубочайший реализм.

С. А.Сейчас это биполярная система исчезла. Сейчас все перемешано. С одной стороны, это все хорошо, это гумус, на котором произрастают растения. Какие семена будут брошены зависит уже от нас. Мы сейчас стоим перед ответственностью, мы в мире, где нет иллюзии. Исчезли две больших мечты двадцатого века — Великая Советская и Великая Американская. Никого белозубой улыбкой не обманешь. Прекрасно виден звериный оскал, который хочет укусить нефтяной локоть. Понятно, что мы сейчас живем в самом лучшем мире. Это мир дзенского мастера, мир без иллюзий. Мы видим горы, как горы, воды, как воды. Можно начинать творить на ровном месте.

«ЗАВТРА». Подобное положение очень выгодно для художника?

С. Б.Было бы здорово, если бы Бушу и Блэру вручили Нобелевскую премию, чтобы ни у кого не осталось иллюзий, что такое хорошо и что такое плохо. Если мы сегодня не подготовим своих детей к нормальным условиям существования в среде — они просто будут уничтожены, раздавлены. Плохо их выращивать в условиях идей абстрактного добра и справедливости — это будет самое негативное, что мы можем сделать — они не будут волками…

С. А.Мы сами жертвы того, что нам Хрущев обещал, что мы будем жить при коммунизме. Мы все готовились стать исследователями других планет, те, кто родились в 60-х — космическое поколение, а потом внезапно оказались на грубой почве реальности. Не хочется, чтобы будущее поколение последовало бы нашему примеру и росло в иллюзорном мире…