zavtra.ru Вс, 27 июл 2014 20:44 - Газета Завтра 506 (31 2003)

Я внедрился в делегацию Союза писателей с абсолютно не литературной целью. Меня, сочинителя заметок про политику и политиков, не столько грядущие боевые действия писательского десанта занимали, сколько обстановка в месте его высадки — в Черни Тульской области.

Чернский район знают все нормальные русские люди. Точнее, все они знают Бежин луг с чудными крестьянскими мальчишками и деревню Колотовку, где состязались бесподобные певцы из «Записок охотника». А жили герои Тургенева на чернских землях. На сих же землях в родовом имении княгини Волконской ее сын граф Толстой изготовил первые главы «Войны и мира» и еще два-три произведения. Где-то неподалеку от материнского имения Толстой назначал Тургеневу дуэль на пистолетах — за, якобы, оскорбление в присутствии Фета.

На холме над речкой Снежедь близ Черни стояла усадьба Дельвига, видевшая и Пушкина и Грибоедова.

В Черни вырос диктатор советской экономики — так называли члена Политбюро ЦК ВКП (б), заместителя Сталина в Совете Министров СССР и председателя Госплана при Совмине Николая Вознесенского. На месте дома Николая Алексеевича — теперь районный краеведческий музей.

Чернь, основанная в ХVI веке как крепость для защиты южной окраины Московской Руси, с самых разных точек зрения интересна исследователям прошлого. Меня же перво-наперво интересовала Чернь современная. И я, напросившись в делегацию Союза писателей, не жаждал ни с тенями Тургенева и Толстого соприкоснуться, ни вопросить дух покойного Вознесенского о причинах его конфликта с великим Сталиным. В моих планах было — в ходе писательской поездки в Чернский район взглянуть еще раз на деятельность здравствующего человека — Виктора Даниловича Волкова. Он, глава всея Черни, нарабатывает ныне в своем отдельно взятом районе интереснейший политико-административный опыт.

…Автобус давно минул Тулу, а писатели в его салоне всё пели и пели. Как только закончилась очередная, двухсотая, может быть, песня, водитель автобуса включил громкоговоритель и произнес в микрофон:

— Товарищи и господа! Мы подъезжаем к границе Чернского района.

У границы товарищей-господ писателей со всех 12 колес встречали Волков и красавицы в сарафанах. Писателям преподнесли хлеб с солью, сказали им кое-что приветливо-приязненное и предложили далее следовать в Чернь — в здание районной администрации, где Виктор Волков распорядился устроить ужин.

С Виктором Даниловичем я встретился впервые тогда, когда президент Путин был директором Федеральной службы безопасности. Путина я упомянул не с боку-припеку, а потому что в результате встречи с Волковым меня вызвали на допрос в структуру путинского ведомства — в Московское управление ФСБ. Почему вызвали?

За полмесяца до вызова, теплым летним днем, предо мной в редакции предстал крепко скроенный муж с волевым спокойным взглядом. И, не представляясь, завел разговор:

— Вам известно, за что арестован один из самых грамотных и толковых русских экономистов, заместитель министра финансов России Петров?

— Разумеется, — я отозвался, — обвинения ему предъявленные и в эфире прозвенели, и в печати промелькнули.

— А вы хотите знать, — не унялся незнакомец, — не то, что с подачи официальных органов треплет пресса олигархов, а истинную причину ареста Петрова?

— Уже вовсю уши раскрыл.

— Тогда внимайте.

Рассказ незнакомца выглядел зело убедительно, и я с услышанного написал заметку — кому и зачем надобно было выдавить Петрова из Минфина и отправить за решетку по из пальца высосанным обвинениям. Заметка увидала свет, и спустя пару дней меня призвали в ФСБ на предмет: от кого исходят опубликованные в нашей газете сведения о мотивах ареста Петрова? Мне не пришлось брать грех лжи на душу. Я искренне разводил руками — не знаю — ибо у человека, раскрывшего мне суть дела Петрова, не испросил ни фамилии, ни должности, ни даже рода его занятий.

Минул год с небольшим. И как-то посвященного в тайные игры в Минфине незнакомца я увидел вместе с председателем Союза писателей Валерием Ганичевым в кабинете Александра Проханова. Поздоровавшись с гостями Александра Андреевича, я вышел из кабинета и полюбопытствовал у помощницы Проханова Татьяны Соловьевой:

— Кто пришел с Ганичевым?

— Как кто?! — подивилась моей неосведомленности Татьяна Филипповна. — Давний друг Валерия Николаевича — Виктор Данилович Волков из тульской Черни. Там, на Бежином лугу, он с Ганичевым с начала 80-х каждый год проводит праздник «Тургеневское лето». Я четырежды ездила на этот праздник в разное время. Волков был начальником отдела культуры Чернского райисполкома, потом стал руководить всем районом, но во второй половине 90-х интригами, дирижируемыми из Тулы, власти в Черни лишился. Он переехал в Москву, работал в Министерстве финансов, а недавно земляки опять избрали его главой района.

Следующая моя встреча с Волковым случилась прошлым летом. Мы оказались рядом в дружеском застолье по поводу одного события в Москве. Вспомнили дело Петрова. Посудачили о текущих шурах-мурах в политике. И легко нашли общий язык. На прощанье Виктор Данилович неожиданно для меня молвил:

— Приезжай-ка ты в Чернь. Писать что-то о нас совершенно необязательно. Просто приезжай — отдохнуть. Покупайся в замечательно-холодных наших речках, подыши чистейшим нашим воздухом, потопай босыми ногами по знаменитому Бежину лугу…

Я принял приглашение. Спустя неделю сел за руль и через три часа увидал речки Чернь и Снежедь. В обеих искупался, но загорать на их брегах не залег, а покружил по району в обществе Виктора Даниловича. И впечатления от кружения опубликовал под заголовком «Тургенев. Чернь. Волков».

В тургеневском рассказе «Бежин луг» крестьянский сын Илюша 150 лет назад предсказал две страшные смуты в России — в начале и в конце ХХ века. Точнее, предсказал приход творца смут — Тришки:

«Тришка такой уж будет удивительный человек. Захотят его, например, взять хрестьяне; выйдут на него с дубьем, оцепят его, но а он им глаза отведет — так отведет им глаза, что они же сами друг друга побьют».

Тришка в 1917-м объявился в облике прибывшего в Россию из Швейцарии и Нью-Йорка актива революционеров-коммунистов. Актив этот отвел глаза хрестьянам, устроил между ними бойню, захватил власть и стал воровать — стал через Коминтерн и Профинтерн сплавлять за границу валюту и накопленные в России за века драгоценности. Воровали пламенные революционеры из ленинской гвардии почти два десятилетия. И вполне успешно. Но на исходе тридцатых годов один из хрестьян, бывший ученик православной семинарии Сталин поставил гвардейцев перед выбором: или вы будете умирать мучительной смертью или вернете из-за рубежа наворованное. Пусть и не все, но очень многое из украденного в Россию было возвращено. И производственная мощь страны, благодаря притоку в нее валюты после процессов 1937–1938 годов, увеличилась до начала войны с Германией в четыре раза.