Татьяна Москвина - Ничего себе Россия! (сборник)

И наш бегун начинает нести довольно затейливую ахинею, из которой выясняется, что забег, конечно, ответственный и были некоторые чувства, с одной стороны, но была и вера и хорошая подготовка, с другой стороны, и определенные качества характера в конце концов помогли прийти к итогу, который очень радостен на сегодняшний момент.

– Значит, вы верили в свою победу?

Час от часу не легче. Сказать «Да, я верил в свою победу» – путь гибельный. Демоны спорта совершенно неутомимы. Тут же подслушают, донесут, напаскудят – так что в следующий раз до дорожки беговой не доберешься, свалишься с травмой в самое неподходящее время. Наш герой начинает бормотать круто слипшийся текст, из которого уже ничего не представляется возможным разобрать. Да, он возлагал некоторые надежды на этот забег, хотя были очень серьезные соперники. Тут он обычно вообще выворачивает в прошлое и вспоминает какие-то другие забеги и других соперников ни к селу ни к городу, а потом опять выруливает в настоящее время и с облегчением вспоминает о тренере и вообще обо всех людях, которым очень благодарен за то, что стал тем, чем он стал, потому что без тех, благодаря которым он стал тем, чем он стал, он бы никогда, наверное, не стал бы тем, чем он стал благодаря им.

На этом месте его разгоряченная, радостная физиономия постепенно вытягивается и суровеет, потому что наш человек, благодаря наставников, всегда почему-то делает особенно строгое, скорбное лицо. Как бы репетируя похороны своих благодетелей. Кураж победы заменяется усиленной задумчивостью. Между бровей пролегает заметная складка. Напрягаются скулы.

– Ну, что ж! – жизнерадостно рапортует змей-журналист, который так просто и элегантно, за минутку, стер всякие следы победы с лица героя. – Спасибо, имярек! Удачи вам в будущих забегах! Поздравляю!

Вот это работа. Вот это класс. Завидую!

«Не понимаю, – сетовал великий фантомный поэт Козьма Прутков, – почему судьбу называют индейкой, а не другой, более судьбу напоминающей птицей?» Гениально. Действительно, почему «судьба-индейка»? Отчего не гусь, не курица, не ворона, не дрофа и не аист? Толстая, глупая птица счастья протестантского Рождества – что в ней схожего с фантастической, коварной инстанцией, непринужденно играющей с человеками в бесчеловечные игры?

Разгадка проста: первая часть слова затерялась в веках. Кто-то поленился выговорить целиком, получилось бессмысленно, но смешно, и пошло-поехало. А вы думаете, только великие мысли сохраняются в потоке времени? Да ничуть: сохраняются и оговорки, ошибки, исковерканные и перепутанные понятия. Конечно, «судьба-прохиндейка». Прохиндейка! И вот какая беда: по всем позитивным учениям выходит одно, а по законам судьбы абсолютно другое.

Вообще-то во все времена девушки, охотящиеся за богатыми мужьями, вызывали стойкое презрение. Они были всегда. И всегда вызывали презрение. Порочат они светлый образ Вечной Женственности, с которым мужчины не расстанутся никогда, даже в койке у проститутки будут помнить о нем. «Пусть мы свиньи, а вы не должны». Но друг человечества не находит в душе своей презрения. Он говорит: Бог с ними, с циничными охотницами. Как быть с теми, кто затесался в стаю гадин по недомыслию, не понимая себя и своей судьбы?

Возьмем для научного рассмотрения участь Ксении Собчак. Девушка уже даже целую книгу написала о том, как выйти замуж за олигарха. Но сама так и осталась девушкой, желающей выти замуж за олигарха. Это, конечно, не является препятствием для написания книги. Мы не требуем от специалиста-сексолога, чтоб он лично проделал все те занятные штуки, о которых он пишет. Не пристаем к кулинару, чтоб он постоянно питался теми блюдами, рецепты которых так вдохновенно излагает. Ксения Собчак знает, как выйти замуж за олигарха. Очень может быть, что ее советы многим помогут, и сотни тысяч бедных девушек, с их кривыми ногами и гнусавыми голосами, обретут свое счастье. Потому что олигархи в нашей стране – это не редкие драгоценные птицы, а целая популяция, численностью лишь слегка уступающая часовщикам или чистильщикам обуви. Нет, олигархов даже больше, чем часовщиков…

Итак, Ксения Собчак знает, но сама осуществить свое знание не может. На пороге осуществления сорвалась ее широко и пышно задуманная свадьба с олигархом Шустеровичем. Почему? Что такое узнал накануне свадьбы о своей будущей жене олигарх Шустерович, чего не знают все газеты России и их многомиллионная аудитория? Ничего он не мог узнать. Свадьбу, конечно, расстроила «индейка-прохиндейка».

Ксения Собчак могла бы выйти за олигарха, если бы была Золушкой, девочкой ниоткуда. Таких птичек прохиндейка обожает и с ними она играет в охотку. Но Ксения Собчак ни с какой стороны не Золушка.

Ксения Собчак могла бы выйти замуж за олигарха, если бы была дочерью другого олигарха. Это железно, и в такие дела прохиндейка не вмешивается, предпочитая издеваться над подобными персонажами уже после свадьбы и обычно с помощью детей или их отсутствия. Но Ксения – дочь советской трудовой интеллигенции, дочь людей с университетским образованием, профессоров с неистребимой привычкой что-то постоянно делать, работать. А стало быть что? А то, что мы и видим: ноль мужей-олигархов в судьбе Ксении Собчак. Девушка прилежно трудится на ТВ, в шоу-бизнесе, и хотя ее труд совсем иного качества, чем у папы и мамы, сужденный ей родовой вектор жизни остается без изменений. Не положено ей никаких олигархов!

Ксении Собчак положен совсем другой муж, принципиально другого типа и качества. В нем должно быть что-то героическое, настоящее. Это, вероятнее всего, труженик, но с оттенком популярности, с цельной натурой, лишенной всякого цинизма, милостивый к падшим созданиям. В нем должна зреть мысль о перевоспитании любовью. Например, возможен был бы Николай Валуев, замечательная была бы пара. Прохиндейка очень бы порадовалась за нее. Вот тут, в этом направлении надо было бы думать предприимчивой девушке, а не спорить напрасно с богами.

Надо внимательней слушать зовы судьбы! При всей злобности, она частенько подсказывает своим подданным, где правильная тропинка. Если чего-то желанного вам хронически не удается осуществить – значит, вам этого не дадут, как ни бейтесь, хоть умрите. Уж такая это птица.

Вскоре после новогодних праздников пришлось мне услышать, как на одном известном радио женщина-телекритик и женщина-обозреватель по культуре ругали телевидение. Они буквально задыхались от возмущения. Они не могли подобрать слов, чтобы те выразили бы всю силу их благородного, праведного гнева – гнева образованных, культурных людей, которых темные силы злобно гнетут и заставляют сутками смотреть этот ужас-ужас. И кстати, телекритик заметила – ладно, может быть, в телебеспределе будут просветы, вот на «России» покажут в Рождество фильм «Остров», я наконец посмотрю, на что обозреватель по культуре ответила – да, и я тоже…