Е. Кормилицына - ЙОЗЕФ ГЕББЕЛЬС. ОСОБЕННОСТИ НАЦИСТСКОГО ПИАРА

Интриги Геббельса привели к ожидаемым результатам. Хадамовски сначала был вытеснен в Мюнхен, подальше от Берлина, а в 1943 году в числе других партийных функционеров направился в действующую армию, где и погиб в бою.

Следующим беспокойное место в отделе радио занял Дресслер–Андресс, человек опытный, прошедший Первую мировую войну и примкнувший к нацистскому движению с середины 20–х годов. Еще до прихода НСДАП к власти он являлся одним из создателей Молодежной германской организации и командиром молодежной боевой группы. Будучи талантливым журналистом и толковым руководителем, Дресслер–Андресс хорошо зарекомендовал себя как глава политического отдела радио в Имперском руководстве НСДАП. Казалось, этот человек как ни один другой готов к работе в министерстве пропаганды. Однако его сгубило именно наличие большого опыта руководящей работы, поскольку, как он считал, давало ему право на собственное мнение. Начались неизбежные конфликты с Геббельсом, закончившиеся сменой руководства отдела радио. Та же участь постигла позже и преемника Дресслер–Андресса по фамилии Криглер [212] Криглер Ганс (3.05.1905, Бреслау - ?), журналист. По образованию архитектор. В НСДАП вступил в 1926 году. С 1931–го — руководитель радиоотдела гау Силезия. После того как к власти пришли нацисты, Криглер был назначен интендантом радио в Бреслау. В геббельсовском министерстве работал с 1937 года, однако вынужден был освободить занимаемую должность из‑за конфликта с министром пропаганды. . Следующий руководитель, Берндт [213] Берндт Альфред Ингемар (22.04.1905, Бромберг — 21.03.1945, Вешперем, Венгрия), журналист. Вступил в НСДАП в 1924 году. Два года возглавлял пронацистский «Германский ежедневный листок», работал редактором в различных провинциальных изданиях. С 1934 года — член СС. С 1936 по 1938 год руководил отделом прессы в министерстве пропаганды, с 1938 по 1939–й — отделом литературы. Отдел радио возглавил с 1939 года. С 1.04.1945 года командовал 2–м батальоном 5–го танкового полка 5–й танковой дивизии СС «Викинг». Погиб в бою. , поплатился за то, что часто передоверял свои обязанности заместителю, который вскоре и занял его место [214] Имеется в виду Диверге, два с лишним года занимавший должность руководителя отдела радио. .

Последним главой отдела радио оказался Ганс Фриче, талантливый журналист, исполнявший свои обязанности до мая 1945 года. Поначалу его отношения с Геббельсом складывались непросто, как и у его предшественников. Еще до получения новой должности, будучи руководителем службы внутренней прессы, он не раз вызывал раздражение Геббельса, пытаясь действовать по своему разумению. В частности во время инцидента с Гессом Фриче пытался добиться от Геббельса вразумительной информации для распространения внутри страны. Но Геббельс, избравший тактику замалчивания для ликвидации последствий от скандального перелета, был нем.

«Фриче постоянно терзает меня, требуя больше информации о деле Гесса внутри страны. Я отвергаю это. Эту аферу необходимо систематически замалчивать» [215] Агапов А. Б. Дневники Йозефа Геббельса. Прелюдия «Барбароссы». С. 285. . Довольно скоро Фриче научился не задавать лишних вопросов, демонстрируя высокий уровень приспособляемости и большие способности в лавировании.

Скорее всего, он добился бы больших успехов, но не случилось. В мае он был захвачен советскими войсками и в качестве военного преступника привлечен к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. Современники были немало удивлены этим фактом.

«Ганс Фриче, сделавший карьеру в качестве радиокомментатора благодаря тому, что его голос напоминал голос Геббельса, который и взял его на службу в министерство пропаганды. Никто из присутствовавших на суде, включая самого Фриче, не мог понять, почему он, будучи слишком мелкой сошкой, там оказался, — и его оправдали» [216] Уильям Ширер. Крах нацистской империи. Смоленск, 2003. С. 723. .

Однако все объяснялось достаточно просто: на процессе в Нюрнберге [217] Представ перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге в 1946 году, Фриче признал, что ошибался в своей оценке Гитлера и нацизма и что в конце концов он пришел к осознанию, что фюрер решился на истребление не только евреев, но и германского народа. «Это самый ужасный приговор всех времен и народов. Только одно еще более ужасно: приговор германскому народу, оскорбительный для его идеализма». обвинители хотели видеть представителя министерства пропаганды, человека изнутри знавшего устройство министерства. Фриче подходил по всем статьям. Он действительно был необыкновенно осведомленным человеком. При этом его знали в Германии все. Вся страна спешила к радиоприемникам, заслышав позывные: «Говорит Ганс Фриче».

Приемники эти, образца 1938 года, стоившие 65 марок, а позже — еще дешевле, производили в огромном количестве. Содержание их обходилось в 2 рейхсмарки ежемесячно. Они обладали неоспоримым преимуществом перед всеми другими моделями, поскольку физически были не в состоянии выловить иностранные передачи. Подобные приемники были и в семьях, и на производстве. Они передавали политические передачи вроде таких, как «Слово предоставляется партии», а также развлекательные — «Веселые минуты на работе и дома» и «Музыка и танцы на предприятии». Они просвещали крестьян, излагая сельскохозяйственные новости, воспитывали молодежь в духе преданности национал–социализму во время «Часа молодежи нации».

Программа передач с течением времени видоизменялась и трансформировалась: все больше было легкой танцевальной музыки, по мере того как положение на фронте становилось все серьезнее. Все реже и реже Геббельсу удавалось уговорить выступить Гитлера. В последние месяцы войны он посвятил этим уговорам немало времени, но вот еще:

«Фюрер обещает мне быстрейшим образом выступить с обращением по радио к немецкому народу. Но, как уже было сказано, он сначала хочет дождаться успешных результатов принятых им на Западном фронте мер. Я несколько сомневаюсь теперь в том, что он действительно намерен выступить в обозримом будущем. У фюрера сейчас появился какой‑то совершенно непонятный мне страх перед микрофоном. Хотя он и понимает, что было бы неверно теперь оставить народ без такого обращения, но, к сожалению, служба СД после его недавнего выступления доложила ему, что в народе его речь критиковалась, что он будто бы не сказал ничего существенного нового. А он и действительно не может сообщить народу ничего нового. Уже о чем‑то говорит сам факт, что фюрер заявляет о необходимости сообщить в своей речи нечто существенное, а пока у него для этого нет предпосылок. Я возражаю, обращая его внимание на другую сторону дела и указывая, что народ ожидает от него хотя бы какого‑то сигнала. Такой сигнал можно было бы дать и в нынешней сложной обстановке. В общем, наша "дуэль" по поводу речи приобретает такой характер, что мне становится просто не под силу убедить фюрера немедленно составить эту речь» [218] Геббельс Й. Последние записи. С. 353. .