Газета Завтра Газета - Газета Завтра 34 (1083 2014)

Андрей Смирнов

21 августа 2014 0

Культура

45-я БАЗА. "Настежь"

Подмосковье - странное и загадочное место. Вот стоит великий и ужасный мегаполис. Но отъедешь всего на несколько десятков километров и попадаешь в удивительные точки, время в которых не то чтобы остановилось, кажется, порой, и не начиналось. Или в места, где пластами лежат эпохи и проходит "секретная граница между постиндустриальной Россией и изначальной Русью" (В. Пелевин). Рядом древние захоронения, таинственные подземелья, научные институты, военные части, даже мифическая Кудыкина гора находится именно в Подмосковье. Словом, вдохновенная, тревожная, изысканная "хтонь" (неологизм от слова "автохтонный", но, пожалуй, и без хтонического здесь не обошлось). И музыканты соответствующие. Можно вспомнить, например, незабвенного Дмитрия Зубова (Hypnoz, Zuboff Sex Shop) из Фрязино.

Ещё одно интересное имя "45-я база". Проект представляют себя так: "45 База - район военной части в городе Серпухове, место, где среди руин заброшенных бараков можно уловить легкий и ненавязчивый, но четкий, как свист пули у виска, ритм. Музыка ветра, холода и беспросветного оптимизма".

Группа - тандем Юрия Малиновского и Дмитрия Фламина. Насколько понимаю, музыканты имеют отношение к деятельности Левого фронта. Пожалуй, если вспомнить карикатурное определение АКМ (ставшего первоосновой ЛФ) как прокоммунистической фракции оголтелых фанатов позднего Летова, то аналогий немного. Впрочем, внятного, но не крикливого, политического радикализма здесь предостаточно. Кстати, иные левые активисты из Подмосковья могут дать фору по части по-настоящему правой стати иным "бонам". Так что иногда кажется, что идеологическая обёртка (или исторические авторитеты) - почти дело случая, главное - энергетика.

Начинала "45-я база" с мини- льбомов в ЕВМ-стилистике. На сайте группы доступны последние три релиза - собственно, "Настежь", прошлогодний альбом "Тёмное время", который привлекал сложными определениями вроде "арт-индастриал", произведениями на стихи Сергея Удальцова и "русского Мэнсона" Яна Мавлевича, ещё под Новый год был мини-альбом "Пусть сбудутся сны". Получается, меньше чем за год проект успел выстрелить трижды.

"Настежь" - альбом большой, больше часа, шестнадцать композиций, тяжёлый, яростный, стихийный, многоликий. На рутрекере скупо обозначен как darkwave. Но, как водится, в дарк-вейвовую строку годится каждое лыко - постиндастриал, электропанк, синти-поп. Можно найти интонации декаданса имени "Агаты Кристи", сибирского панка и даже симпатичной коллаборации Дмитрия Шагина и Ивана Соколовского, зафиксированной некогда на пластинке "Митьковские танцы". Написал бы ещё нечто вроде "русская готика", однако определение изрядно затаскано, да и плотно завязано на инфантильную карнавальность. (А для "базы" карнавал - явно нечто враждебное, порождающее либеральный тоталитаризм, слабо прикрытый фальшивыми улыбками агитаторов и телеведущих). Культурные и метафизические интересы проекта идут куда дальше.

"Настежь" - коллекция почвенного хаоса, внимание к иррациональной страстной подоплёке Вечной России, хрестоматийные сюжеты, сакраментальные вопросы. "Вечность", "Русская безысходность", "Небушко", "Дети рабочих посёлков", "Русь Сансара", "Танцуй, мой железный Феликс", - выкликает "45-я база", и я скорее представляю славянского Шиву, нежели председателя ВЧК.

Кукольно-карамельные вздохи "а-ля рюс" здесь не живут. Впрочем, к реальной русской культуре они имеют весьма относительное отношение: сказал бы, "осетрина второй свежести", так ведь и не осетрина - скорее импортный инкубаторский лосось в хохломской упаковке.

А здесь многое несносно, неуправляемо, иногда предсказуемо по части вдохновений и выпадов. Но мятежно, живо, настежь.

И эзотерическое "чёрное солнце" на избушке из образов альбома скорее напоминает о формуле Рудольфа Мунда: "Нельзя забывать: "Чёрное Солнце" содержит внутри потенциальное "Белое Солнце"; после "Черноты" неминуемо придет очищение; они следуют друг за другом неразрывно. Сейчас необходимо выстоять".

Илья Малашенков

21 августа 2014 0

Культура

о фильме "Поддубный"

"Поддубный" (Россия, 2014, режиссер - Глеб Орлов, в ролях: Михаил Пореченков, Катерина Шпица, Роман Мадянов, Владимир Ильин, Дени Лаван, Александр Михайлов, Юрий Колокольников).

- Мужики, кто хочет сняться в хорошем кино?

- Михаил Пореченков хочет сняться в хорошем кино.

х/ф "Самый лучший фильм 3-ДЭ"

Информация, поступавшая перед выходом фильма на экраны, заинтриговывала и одновременно же пугала. Как-то слишком уж неоднозначно все было с этой лентой. Чересчур поэтично складывалось - "Смешались в кучу" И стахановские темпы съемок - пятьдесят один день при четырех странах и семи городах. Опытный сценарист Юрий Коротков, в чьем послужном списке культовые "Авария - дочь мента" и "Страна глухих". Но - режиссёр Глеб Орлов, отличившийся лишь постановкой "Наша Russia: Яйца судьбы"; фильмом, только за упоминание о котором в приличном обществе принято беспощадно бить лицо. Мягко говоря, неоднозначный Михаил Пореченков в главный роли и замечательные Александр Михайлов, Роман Мадянов и Владимир Ильин в эпизодах. Плюс - участие звездного Дени Лавана, каждый фильм с участием которого - событие для искушенных киноманов. Увы, в этой классической битве оптимиста с пессимистом победа предсказуемо и за явным преимуществом досталась нытику, скептику и зануде.

Из всей, почти восьмидесятилетней, жизни Ивана Максимовича Поддубного авторы выделили два эпизода. Рубеж ХIX-XX вв. - его первое появление на цирковой арене, всероссийская слава как непобедимого атлета, любовь с воздушной гимнасткой Машей Дозмаровой, "переход" из цирка во "французскую" (ныне - греко-римскую) борьбу, участие в мировых чемпионатах и легендарное соперничество с парижской звездой Раулем ле Буше. Вторая временная линия фильма - коммерческий тур Поддубного по США в 1925 г., удивительные победы 55-летнего спортсмена над американскими борцами и история с полумиллионом долларов, которые Поддубный не смог получить по истечению контракта. Вот двадцатипятилетний грузчик выходит на арену феодосийского цирка и побеждает легко и сенсационно. А вот уже в Америке седой и умудренный Поддубный кладет на обе лопатки амбициозного чернокожего борца. Вот хитроумный и сильно пьющий цирковой антрепренер (Роман Мадянов) уговаривает Поддубного проиграть "в угоду публике". А вот заморские "акулы капитализма" пытаются обмануть русского атлета кабальным многолетним контрактом. Вот отец - Максим Иванович (Александр Михайлов) - жестоко формулирует "Казак из дома должен только на войну уходить" и "Я об него оглоблю обломаю, чтоб больше род Поддубных не позорил. На потеху публике клоуном не скакал". А вот уже рассерженный Иван Максимович в гостиничном халате широко вышагивает по Нью-Йорку в сторону ломбарда, чтоб заложить там все свои североамериканские награды и отплыть "третьим классом" на Родину.