Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

В позднесоветские времена из каждого утюга звучали речи Брежнева. Сейчас невозможно место найти, чтобы укрыться от рассуждений по поводу газовых конфликтов. Полная уверенность, что мир накрыло газовой завесой, а труба является символом перехода из тьмы к свету, из небытия к жизни. Наконец Слово сказано в этих любопытных историях и газ пошел. Чем дальше жить?

Нам неведомо, как оценят нынешнюю эпоху наши потомки. Но вряд ли газовая война попадет в учебники – скоро она будет рассматриваться как мелкий корпоративный конфликт. На весах истории не больше масштаб у президентства Обамы, у очередного экономического кризиса и даже у мыльной оперы с трансфером футболиста Аршавина. Урок истории в том, что самые важные события оказываются для современников недооцененными и вовсе незамеченными. А те люди, имена которых остаются в истории, пребывают на вторых ролях, в тени обласканных популярностью героев повседневности. И вот представляется мне, что сейчас в нашем мире происходят события глобального значения, но мы, как всегда, смотрим мимо…

Знаменитый нобелевский лауреат Ричард Фейнман доказывал, что законы электромагнетизма и опыты Фарадея значили для человечества больше, чем Французская революция и Наполеон. Между тем на демонстрации опытов Фарадея премьер-министр лорд Гладстон, имя которого помнят лишь профессора, лениво и высокомерно бросил: какая от этой затеи польза? Фарадей, дитя капитализма, скромно ответил: «Вы будете получать от электричества налоги». Схожих примеров тьма – от книгопечатания до подводных лодок, от паровой машины до теории относительности, от дизеля, кока-колы, шариковой авторучки до расшифровки ДНК.

Новостей о победном марше экономического кризиса так много, что их уже нельзя назвать новостями. Между тем прогресс в нанотехнологиях и генетике заставляет футурологов, которые заглядывают несколько дальше, чем политологи и экономисты, назвать экономику XXI века «биоэкономикой». Термин, понятный лишь узкому кругу, означает чтение генетических текстов, их редактирование, формирование новых генетических программ и в результате создание при помощи манипуляций на атомном уровне новых органов и организмов с неизвестными в природе генетическими свойствами. Самые серьезные эксперты считают, что весь этот перечень неминуемо будет реализован в ближайшие десятилетия.

Фармацевтика, химия, материаловедение, сельское хозяйство изменятся до неузнаваемости. Нынешние вздохи по поводу генно-модифицированных продуктов покажутся наивными, как опасения о снижении надоев у коров из-за первых паровозных гудков. Скоро в мире начнут возникать банки по хранению геномов. В ближайшие десятилетия каждый человек обзаведется персональной генетической картой с описанием точных жизненных рисков и противопоказаний. Эта штука будет поважнее любой банковской карты. В медицине будет совершен такой скачок, что лучшие современные врачи будут казаться эскулапами, каким сегодня показался бы практикующий Гиппократ. Протезирование органов, выращенных из самого себя, станет обычным делом, как пломбу в зуб поставить.

Создание организмов с новыми генетическими текстами – гуманитарная революция. И этот процесс затронет не только сферу разума, но и область души, вторгнется в традиционные религиозные представления. Может быть, надвигающуюся революцию можно сравнить с эпохой Реформации, когда назревавший капитализм и новые социальные условия обесценили институт земных посредников между Небом и Человеком. Возник протестантизм, где роль священников значительно урезана по сравнению с католицизмом.

И вот теперь, создавая с помощью нанотехнологического инструмента неведомые Творцу организмы, Человек впервые присваивает себе роль Творца. Последствия? Может быть, Человек будет изгнан уже не из Рая, а вовсе с Земли. А может, Человек, как раньше он отказался от священников, откажется уже от небесных посредников – от беспомощных ангелов, демонов и прочего небесного воинства…

Вот уж чего никому никогда не удавалось, так это предугадать рождение новой религии. Пусть меня зачислят в еретики, но сейчас, так мне думается, вызревают ее невидимые зерна. И это важнее всех заземленных конфликтов и контрактов.

О кризисе говорят чаще, чем о погоде. И переживают больше, чем по поводу собственного здоровья. Хотя значительное большинство граждан никаких проявлений кризиса на себе не чувствует и экономические проблемы сказываются на повседневной жизни не больше, чем протуберанцы на звезде Сириус. Но апокалипсические видения с каждым днем все суровее терзают общество. Поскольку все беды и козни в мире притекают из-за океана, весьма распространенным стало сравнение нынешнего кризиса с Великой депрессией, которая поразила США в 1929–1932 годах и закончилась лишь в конце 1930-х благодаря программе Рузвельта, самого почитаемого у нас президента Америки. Картина Великой депрессии рисуется в кладбищенских тонах, и кажется, что американцы в ту пору всей нацией обгладывали ковбойский сапог и выли на луну.

Но именно в 1930-е годы в США были сняты фильмы, которые дали начало четырем самым главным направлениям в кино: «Образ президента», «Кинг-Конг», «Серенада Солнечной долины» и «Унесенные ветром». (Это моя собственная классификация, кинокритики могут предложить более достойную.) Великий композитор Гершвин поставил на Бродвее свою лучшую оперу «Порги и Бесс». Но, так мне кажется, наиболее принципиальным достижением периода Великой депрессии оказались научные открытия, которые в течение считаных лет перевернули незыблемые ценности цивилизации. Большинство работ были сделаны в изнывавшей от кризиса Америке, некоторые – в Европе, которую тоже колбасило. Почему величайшие взлеты человеческого духа пришлись на эпоху Великой депрессии есть великая загадка.

В 1931 году Паули высказал гипотезу четвертой частицы нейтрино, которая обладала настолько умопомрачительными свойствами, что впервые в истории публика стала взахлеб сочинять анекдоты о споре ученого с Богом. В 1932 году сделано сразу три гигантской важности открытия. Чедвик открыл пятую частицу – нейтрон. Американец Андерсон обнаружил первую античастицу – позитрон. Его соотечественник Юнг открыл тяжелый изотоп водорода дейтерий. Череда блестящих работ, сделанных в США и Европе, привела к возникновению новой науки и открыла дорогу к неисчерпаемым запасам энергии, о которых раньше человек даже не помышлял. В итоге гениальный Ферми, эмигрировавший из фашистской Италии в США, на первом в мире реакторе осуществил управляемую ядерную реакцию. Ферми мог вполне получить пять Нобелевских премий, если бы ее не вручали лишь один раз. С практической стороны первыми подсуетились, как всегда, военные, но, можно ли считать появление в 1945 году атомной бомбы успехом, пусть спорят историки и политики. Впрочем, создание в 1954 году в СССР первой атомной электростанции можно считать реабилитацией атомной бомбы, ибо явилось прорывом к спасению человечества от энергетического голода, который хуже всех экономических кризисов вместе взятых.