Борис Шлецер - Секретный доклад

Но все же: как размножаются эти бесполые люди, чей пупок со всей очевидностью свидетельствует об их животном происхождении? Не обречено ли население планеты, и без того не столь многочисленное, со временем вовсе исчезнуть? Во время моих поездок по Иксу я ни разу не встретил детей. Здесь я приступаю к главному предмету моего доклада. Замечу только, что данные, находящиеся в моем распоряжении, при всей своей обширности довольно отрывочны, и картина, которую я попытаюсь представить ниже, неизбежно включит в себя какую-то долю моих домыслов.

Примерно семь-восемь тысяч лет назад иксиане достигли уровня цивилизации, можно сказать, сравнимого с тем, что существует теперь у нас на Земле. Я вынужден говорить "примерно семь-восемь тысяч", потому что не смог получить от моих хозяев более точных указаний. Они воспринимают время - или, лучше сказать, переживают его - совсем иначе, чем мы. Датировке событий они не придают никакого значения: для них прошлое, за исключением лишь самой узенькой, ближайшей полоски, утопает в густом тумане. Иксиане полностью обращены к будущему - но здесь-то и крылась главная трудность, мешавшая нам хорошо понимать друг друга, когда разговор заходил об этом измерении времени. Я далеко не уверен, что смогу точно описать свойственное им восприятие и ощущение будущего, - ведь в данном случае мы оказываемся в психическом мире, который принципиально отличается от нашего. Прошу меня простить, но далее мое описание будет носить лишь самый приблизительный, общий характер и не всегда достигать четкости, которая могла бы вполне удовлетворять требованиям человеческого разума.

Итак, семь-восемь тысяч лет назад, а может быть и раньше, они стали повелителями своей планеты: победили все болезни, научились регулировать рождаемость, истребили всех хищников, а из травоядных животных сохранили лишь несколько одомашненных видов, довели продолжительность человеческой жизни до двухсот и более лет. Старики на Иксе не знали, что такое физическая и умственная деградация, постепенно разрушающая человека; они легко и безболезненно угасали, когда наступал их черед. Иксиане были здоровым и сильным народом. Предполагалось, что и в дальнейшем продолжительность жизни будет расти, ведь естественных преград, которые могли бы остановить это неуклонное продвижение вперед, попросту не существовало. Мешало одно: сколь бы далеко ни удалось отодвинуть роковой предел, хоть и до тысячи лет, он, став привычным, все равно переживался бы точно так же, как и в те давние времена, когда продолжительность жизни составляла всего несколько десятков лет, - по-прежнему оставалась последняя ступень, с которой приходилось падать в пустоту. Как и раньше, человек не мог освободиться от ощущения конечности своей жизни - и вот с ней-то, с человеческой бренностью, иксиане начали непримиримую борьбу, тем более упорную, что они уже давно, как и большинство теперешних жителей Земли, не верили в существование потустороннего мира и какой бы то ни было трансцендентной реальности, отвергая любые утешительные теории, любые концепции, носившие иррациональный характер. Дети природы - но сознавшие свою суть и потому взбунтовавшиеся дети - иксиане хотели в поставленных ею узких пределах, где жизнь неминуемо завершалась переходом в небытие, восторжествовать над этим небытием, хотели обрести телесное бессмертие, блистательно утвердив тем самым превосходство человеческого - именно человеческого - духа над материей.

На борьбу со смертью (к этому я хочу привлечь ваше особое внимание) иксиан вдохновляло не простое желание самосохранения, вовсе нет: они стремились к бессмертию не столько ради самих себя, сколько ради других. Любой обитатель Икса спокойно переносил мысль о том, что его собственное существование когда-нибудь оборвется; но с чем он никак не хотел мириться, так это с угрозой еще при жизни потерять дорогих для него людей, - а ему в какой-то степени были дороги все остальные жители планеты.

Изучая древнейшие архивные материалы, ни для кого из нынешних иксиан уже не интересные (впрочем, и не понятные), я обнаружил поразительную цивилизацию, которая не имела ничего общего с нашей, земной. У этой цивилизации было как бы два лица, на первый взгляд не совместимых, по существу же дополнявших друг друга. Мне открылось, с одной стороны, литературное, музыкальное, изобразительное наследие, сохранившееся в более или менее обветшалом виде до настоящего времени: эти произведения искусства, иногда исполненные высочайшей экспрессии, иногда сентиментальные, свидетельствовали о напряженной, яркой эмоциональной жизни тогдашних иксиан; с другой стороны - чрезвычайно развитые наука и экономика, общественные институты, образование, построенные на глубоко рациональных основаниях. Но эта рациональная организация имела целью полный расцвет каждого индивида в окружении его собратьев; она была поставлена на службу любви, причем в самом широком значении этого слова, - начиная от любви к ближнему, кем бы тот ни был и каким бы далеким ни казался, и кончая любовью-страстью, любовью эротической, но утратившей характер эгоизма и агрессии, из-за которых у нас чета влюбленных целиком замыкается друг на друге. Несомненно, этому обществу были знакомы и конфликты: разве половая любовь не предполагает исключительности выбора, предпочтения одного человека всем другим? Тем не менее прежние иксиане, каждый из которых жил ради общего блага (притом что и все вместе жили ради блага каждого), по-видимому, всегда находили выход из тайно переживаемых драматических ситуаций в духе свободного и радостного самопожертвования. И хотя для них, отрицавших всякую возможность загробного утешения, любовь не была сильнее смерти, можно ли считать эти жертвы ложными? Вся история иксиан, на протяжении долгих тысячелетий, предстала предо мной как упорное, последовательное стремление к подлинному торжеству любви. И если они в конце концов добились успеха, то лишь благодаря этой готовности жертвовать собой: за бессмертие пришлось заплатить дорогую цену, но они не посчитались с издержками.

В порыве энтузиазма, который земляне сочли бы безумным, тысячи мужчин и женщин, ясно понимавших, что рискуют собственной жизнью, согласились подвергнуться экспериментам, требовавшимся для совершенствования метода иммортализации. Поскольку целью иксиан было преодоление бренности, тяготеющей над людьми, они сочли неразумным сохранять половую активность человека, которая восполняет ущерб, наносимый смертью, и фактически взращивает для ее серпа все новые и новые колосья. Поэтому они начали со стерилизации всех взрослых, сохранявших способность деторождения, и всех детей, едва те достигали половой зрелости. В дальнейшем было решено давать подросткам достигнуть как минимум двадцатилетнего возраста и лишь после этого подвергать их той последовательности операций, которая должна была сделать плоть нетленной, - так как между двадцатью и тридцатью годами тело, уже сформировавшись, но сохраняя относительную пластичность, находится в состоянии, позволяющем наилучшим образом перенести искомую трансформацию, растягивавшуюся на несколько лет - время, необходимое для отмирания половых органов. Речь не шла о хирургическом вмешательстве, посредством которого создавались бы некие бессмертные евнухи, однако же и совместить плотское нетление с сохранением способности деторождения и ее атрибутами было абсолютно невозможно. Опуская многие детали, я сказал бы, что описываемая трансформация сводилась к установлению в организме идеального и стабильного баланса всех процессов обмена и внутренней секреции, при котором шлаки испаряются через кожу, - так, чтобы исключить всякую возможность дальнейших телесных изменений. С другой стороны, изменялась и пища, которую организм начинал получать после такого преобразования: она усваивалась полностью, не оставляя никаких отходов, - что должно было привести, и в действительности привело, к постепенному исчезновению органов испражнения.