Газета Завтра Газета - Газета Завтра 512 (37 2003)

"ЗАВТРА". Марина, но почему все-таки "Наш современник"? Почему не "Новый мир", скажем?

М.С.Знаете, сельская библиотека у нас была прекрасная, я читала практически все журналы. Из них мне больше всего нравились "Наш современник" и "Звезда".

"ЗАВТРА". Да, это был такой интеллектуальный питерский журнал…

М.С.Когда мне было 12 лет, у нас в школе появилась новая преподавательница истории. Она была записная демократка, либералка, и мы с ней много спорили. О России, о нашем народе, обо всем на свете. И она как-то в пылу сказала мне, что я настоящая черносотенка и мне только "Наш современник" читать. После этого я четко осознала, кто я такая! И стала читать "Наш современник" уже с пристрастием, внимательнее, раздумывая над прочитанным. А там мне попалась статья Ивана Солоневича — и после этого мое мировоззрение определилось окончательно. Я — русский националист и я — славянофил.

"ЗАВТРА". Но ведь славянство не сводится к русской нации. Как тут расставляются приоритеты?

М.С.Приоритеты расставляются в пользу более широкой общности. Не славян даже, а, может быть, белой расы в целом. Но не тех белых и не тех славян, какими они сейчас являются, а тех, какими они должны быть. В этом, кстати, суть одного разногласия с уважаемым мною Станиславом Куняевым. Он видит, что братья-славяне сегодня к русским относятся в основном крайне плохо и даже враждебно. И делает из этого факта вывод, что раз славянского единства нет, то с понятием "славянское братство" придется расстаться. А я, как и многие мои единомышленники, считаю совершенно иначе: что мы должны постараться изменить эту ситуацию. Славянское братство реально настолько, насколько сам народ верит в него, — а уж возродить эту веру — задача писателей и журналистов.

"ЗАВТРА". В поэзии, конечно, всё слито воедино. Но вот когда вы начинаете писать, то отталкиваетесь прежде всего от мысли или от мелодии стиха?

М.С.От мелодии. Я, когда пишу, почти всегда слушаю музыку. Это рок-музыка, в основном. Размер стихотворения зависит от ритма музыки, которая мне нравится. Героическую тему, тему войны, тему противостояния добра и зла я открыла для себя в пятнадцать лет, в год гибели Виктора Цоя. Я его стихи до этого только читала, у меня просто не было магнитофона, чтобы слушать "Кино". Так что для меня Цой был и остается прежде всего поэтом, и только после этого — певцом, музыкантом, кем угодно еще. В журнале "Парус" тогда я увидела стихотворение "Группа крови", и оно на меня, на мое творчество очень сильно повлияло. Я поняла, что эту тему вечной войны нужно будет продолжить. И не через одно какое-то стихотворение или цикл, или поэму, а как мировоззрение.

"ЗАВТРА". Марина, а фильмы Цоя на вас повлияли? "Асса", "Игла"?

М.С."Асса" мне не нравилась. Там почти нет Цоя и много Соловьева. А вот "Игла" — да, смотрела несколько раз.

"ЗАВТРА". А со стороны изобразительного искусства подобные влияния были? Константин Васильев, например?

М.С.Его картины я впервые увидела в книге по русской мифологии, где они были приведены в качестве иллюстраций. Они мне понравились, но не поразили. Мои любимые художники — Верещагин, Васнецов, Суриков…

"ЗАВТРА". То есть такая русская классика, реализм в чистом виде?

М.С.Не только. Мне и некоторые картины Сальвадора Дали нравятся.

"ЗАВТРА". А в литературе?

М.С.Сегодня мне близко творчество Александра Проханова, Вячеслава Дёгтева, Юрия Никитина.

"ЗАВТРА". Нестандартный ряд. Нельзя ли объяснить его возникновение?

М.С.Именно они сегодня — самые яркие и самые востребованные обществом писатели-патриоты. Они очень разные, но, на мой взгляд, враг у них один — эта лжеуравнительно-демократическая система, которую пытаются насадить в России. Это и мой враг. А народ должен знать своих врагов — иначе он превращается в стадо. Романы Проханова и фэнтези Никитина сегодня читают именно те слои населения, от которых во многом зависит будущее нашей страны: молодежь, интеллектуальная элита. Думаю, очень скоро придет и время Дёгтева.

"ЗАВТРА". Марина, чуть раньше вы упомянули о своих единомышленниках. Кто они, что это за люди, как связаны с вами и вашим творчеством? Можно ли говорить о "правой культуре" в России как о сложившемся феномене?

М.С.Да, за последнее время такое объединение произошло. Если раньше писатели-националисты во многом были сами по себе, то сегодня все мы очень серьезно расширили и круг своего взаимодействия, и круг своего влияния. У нас есть не только свои поэзия и публицистика, но и своя проза, своя критика, свой стиль общения. Это трудно объяснить словами, это происходит на уровне чувств. Скажем, я — завистливый человек, такая у меня черта характера есть. Если кто-то делает что-то лучше меня — я начинаю завидовать…Но если этот кто-то — человек моих убеждений, моего круга, никакой зависти у меня не возникает, я радуюсь его успехам. Назову среди писателей-националистов тех, кого считаю лучшими: Сергея Яшина, Дмитрия Нестерова, Алексея Широпаева, Александра Аринушкина.

"ЗАВТРА". В чем для вас заключается разница между писателями-патриотами и писателями-националистами?

М.С.Мне кажется, что разрушать демократическую систему мы будем вместе, а восстанавливать Державу — порознь.

"ЗАВТРА". То есть у вас, Марина, есть ощущение, что вы нашли сегодня свою социальную, культурную нишу?

М.С.Да, и всеми силами будем ее расширять — в меру наших талантов и возможностей.

Беседу вели Владимир ВИННИКОВ и Андрей ФЕФЕЛОВ

Александр Проханов

16 сентября 2003 0

38(513)

Date: 17-09-2003

Author: Александр Проханов

ИСПАЧКАТЬСЯ НЕ КРОВЬЮ, А НЕФТЬЮ

ЗАЧЕМ Я ОСТАВИЛ МОСКОВСКИЙ КАБИНЕТ, ГДЕ ЗВЕНЯЩИЙ ТЕЛЕФОН— неутомимый источник интригующих сообщений, воплей о помощи, тихих угроз, вкрадчивых и лукавых уверений? Зачем оторвался от редакции, где на пороге, сменяя друг друга, возникают загорелый после пляжа политик, изнуренный постом монах, экстравагантный модный художник, изведенный неодолимой тоской ветеран? Зачем покинул Москву, откуда виден мир во всей его виртуальной полноте — от туманных джунглей Амазонки и дымящихся моздокских развалин до золоченой кареты, в которой комично разместились английская королева и Путин? Лечу на ночном самолете над черной Сибирью. Факелы нефтеносных полей светят во тьме, как багровые костры древних стойбищ, как сигнальные огни на сторожевых растревоженных башнях, предвещая нашествия, переселения народов, загадочное движение истории.