Джордж Мартин - Блюз Красной Планеты

И все это было бы чрезвычайно интересно, только…

Марс, разведанный НАСА, не был Марсом Персиваля Лоуэлла и Эдгара Райса Берроуза, Ли Брэкетт и Кэтрин Люсиль Мур. Следы марсианских цивилизаций ныне живущих, погибших или вымирающих космической разведкой не были обнаружены. Ни тарков тебе, ни тоатов, ни одного марсианина хоть какого-то цвета радуги. Не было ни искусственных каналов Лоуэлла, ни естественных Скиапарелли. Вместо них были кратеры: настоящий Марс был больше похож на Луну, чем на Барсум. А Венера? За плотными облаками вместо болот, динозавров и перепончатоногих венерианцев открывалось токсичное пекло, огнедышащее, серное и смертельное для человека.

Находки космических аппаратов «Маринер» привели в трепет всех мировых ученых и подарили нам подробную и точную картину природы внутренних планет. Но для писателей-фантастов и их читателей, таких как я, эмоциональное возбуждение смешалось с разочарованием и тревогой. Это был не тот Марс, которого мы желали. Не та Венера, о которой мы грезили…

Я так ничего и не написал про Марс. Никаких историй про Венеру, Меркурий или другие миры «потерянной» солнечной системы моей юности. Миры, которые стали местом действия множества чудесных сказок в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах. В этом я не был одинок. После «Маринеров» фантастический жанр переместился к дальним рубежам галактики в поисках красочных, экзотических мест и инопланетных рас, которых было уже не найти здесь, «дома».

Однако Марс окончательно не забыли. Редкие романы и рассказы продолжали появляться. Новые истории были основаны на «новой концепции Марса», реального, увиденного «Маринерами», куда плохо вписывались каналы, мертвые города, песчаные мыши и марсиане. Получившая награды и премии трилогия Ким Стэнли Робинсон о колонизации и терраформировании Марса — «Красный Марс», «Зеленый Марс» и «Синий Марс» — оказалась самой претенциозной, запоминающейся и достойной успеха.

В общем и целом, количество научно-фантастических рассказов о близких планетах резко снизилось после «Маринеров» по понятным причинам. Настоящий Марс оказался не таким интригующим, как его литературный прототип. Безвоздушная, безжизненная и мертвая планета, разоблаченная «Маринерами», не могла служить правдоподобной декорацией авантюрным межпланетным фабулам Берроуза, Брэккет и Мур или меланхоличным космическим балладам Брэдбери и Желязны. После «Маринеров» рассуждения о формах жизни на Марсе сводились к микробам и изредка лишайникам (хотя последние казались более жизнестойкими), и никак не к песчаным мышам и тоатам. И пока вопрос о существовании жизни на красной планете воодушевляет биологов и прочий научный мир, еще не появился микроб столь же привлекательный, как Дея Торис.

Один-ноль в пользу лишайников. Дея Торис с честной марсианской компанией лежат в пыльном забытьи, изгнанные на задворки книжных каталогов, чтобы не напоминать о себе (даже в кино). Когда Стивен Спилберг снял свою адаптацию «Войны миров» в 2004, захватчики были уже не марсианами как в романе Уэллса, радиопередаче Орсона Уэллса, классических комиксах и фильме Джорджа Пала 1953 года, а инопланетянами неопределенного места жительства. Спилберговские захватчики пришли на Землю в молниях , а не в капсулах, запущенных через космические бездны большим, холодным и неприятным разумом. Я не единственный, кто скучал по марсианам…

Поэтому мы неизбежно возвращаемся к Старому Марсу. Книга, которую вы держите в руках, является сборником пятнадцати новых рассказов о Старом Марсе, потерянном Марсе, Марсе с искусственными каналами, мертвыми городами и марсианами. За некоторыми исключениями, авторы книги начали свои карьеры после «Маринеров». Как и я, они росли, читая о Старом Марсе, но не имея возможности написать о нем. О потерянном мире, навсегда ушедшем.

А, может, не навсегда?

Да, Марс Персиваля Лоуэлла, Нормана Бина, Ли Брэккетт и К.Л. Мур не существует. Но значит ли это, что о нем нельзя писать? Научная фантастика есть и всегда была частью великой романтической традиции в литературе, а романтика никогда не имела ничего общего с реализмом.

Авторы вестернов до сих пор пишут о Старом Западе, которого никогда не было в том виде, в каком его изображают. «Реалистичные вестерны» о фермерах вместо сорвиголов не продаются так же хорошо. Авторы детективов продолжают писать истории о сыщиках, расследующих убийства и гоняющихся за серийными маньяками, в то время как реальные частные детективы тратят большую часть времени на расследования фиктивных страховых случаев и съемку супружеских измен в грязных мотелях, упрощая жизнь адвокатам по бракоразводным делам. Авторы исторических романов производят на свет множество историй о древних царствах, которых больше нет, и о которых мы знаем и того меньше. А авторы фэнтези вообще пишут о землях, которых никогда и не существовало. И не кто иной, как сам Джон Кэмпбелл-младший, светило научной фантастики, заметил, что, в конечном счете, научная фантастика на самом деле является подмножеством фэнтези.

Борцы за чистоту и фанаты «тяжелой НФ», как и прочие ханжи с задницами вместо голов, могут выть, что эти рассказы не «настоящая научная фантастика». Так и быть. Назовем их «космической оперой», или «космической фэнтези», или «ретро-НФ», или «научфа», что больше нравится. Я лично называю их «историями». Как и все истории, они берут начало в воображении. Открывшись им, понимаешь, что «реальная крутость» не в правдоподобности передачи реалий.

«Маринер» не смог найти Старый Марс. Но ты сможешь!

Просто переверни страницу…

Джордж Р.Р. Мартин

Август, 2012.

«channel» в английском языке — универсальный термин для каналов искусственного и естественного происхождения, в отличие от «canal».

Герберт Уэллс «Война миров», перевод — Михаил Зенкевич.